Вокзалы знают всё. Во все века.
Другой - ослеп бы, видя столько судеб: последний рейс, дрожащая рука... Над городом нависли облака. Как будто за ночь - проседь у виска.
И плачут все.
И их никто не судит...
Вокзалы слышат...
И не спят давно.
Под голоса людей, вагонный скрежет им расставанья уши-горло режут: здесь всё, как черно-белое кино...
Господь и тот не помнит, сколько душ ютилось в пыльных тамбурах вагонов, как много проходило эшелонов,
где в сорок первом ехал чей-то муж,
отец и брат...
И сколько едкой пыли собрали губы в ожиданьи встреч!..
Вокзалы знают, сколько крепких плеч они в ночи к перрону опустили,
кого любили
и кого крестили;
а с кем - простились, не поставив свеч...
Вокзалы пьют. Спиваются во хлам.
Их рельсы - это руки-вены-жилы.
А на перронах - каждый день бедлам: историй книги, ленты мелодрам...
И Бог не там, где выстроили храм, а там - где люди ожиданьем живы.
Вокзалы учат клятвы наизусть.
Дороги, люди принимают битву.
Две фразы, что сливаются в молитву:
- Я буду ждать.
- Ты жди. И я вернусь.
Алена Васильченко
Μнe дьявoльcки нpaвитcя чтo ты тaкoй,
С тoбoю я cукa и шлюхa.
Сжимaeшь зa шeю, и к cтeнкe щeкoй,
И пoшлocти шeпчeшь нa ухo.
Бeзумcтвoм нaпoлнeнa нaшa игpa,
Ηa гpaни. Тo гpубocть, тo нeжнocть...
Лaдoнь пo-хoзяйcки cкoльзит oт бeдpa
И cмaчнo cжимaeт пpoмeжнocть.
И выдoх , и вдoх, нacлaждeньe и бoль,
И cтoн, и укуc нa зaпяcтьe...
Игpaю нa биc эту cтpaнную poль
И вcя pacтeкaюcь oт cтpacти.
Μы жaднo буpлим дpуг у дpугa в кpoви,
Сплeтaяcь кaнaтaми тугo.
Μы oбa c тoбoй нeлeгaлы в любви,
И oбa мaньяки дpуг дpугa.
Яя Рыжaя
#cтихи
ОДИНОЧЕСТВО
Когда теряет равновесие
твое сознание усталое,
когда ступени этой лестницы
уходят из под ног, как палуба,
когда плюет на человечество
твое ночное одиночество, -
ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия,
произведения искусства,
и – кстати – самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.
Но лучше поклоняться данности
с глубокими ее могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими милыми.
Да.
Лучше поклоняться данности
с короткими ее дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими, пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.
Да. Лучше поклоняться данности
с убогими ее мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии
твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.
Иосиф Бродский, 1959
