Жил в далёкой деревушке
Странный мужичок.
Был из мебели в избушке,
Стульчик да крючок.
"Помереть бы до рассвета" -
Рявкнул с горяча.
Как услышал Ангел это,
Шлёпнулся с плеча,
Оборвал свою рубаху,
Да крыло ушиб.
От увиденного страха,
Сел на пол мужик.
"Это ты ли? Правда что ли?
Вот не замечал!"...
"Я"- ответил, и от боли
Чуть не закричал.
"Погоди! Ушибся, милый?
К доктору снесу!
Потерял былые силы,
Шишка на носу.
Ты меня, я точно знаю,
Столько лет берёг.
Что же я тебя ругаю,
Мерзок и убог?"
И ответил Ангел: "Мне бы
Лучше в Божий Храм.
Да и ты там долго не был,
Ужас, стыд, и срам".
Мужичонка устыдился,
Опустил глаза,
И тихонько покатилась
Горькая слеза.
"Вот уж, Ангел, жизнь - не муки,
Сам себя терзал."
А потом его на руки
Аккуратно взял...
Снег кружился над округой,
И мороз крепчал.
Шёл мужик с небесным другом,
Мир не замечал.
Тлело солнце, словно факел,
И в конце пути,
Он сказал: "Мой добрый Ангел,
Ты меня прости".
Много лет горят при Храмах
Миллионы свеч,
И следит за всем упрямо
Ангел с чьих-то плеч.
Инна Кучерова,2016
Ты яркая, но иногда тускнеешь.
Ты смелая, но так всего боишься.
Ты пламя - когда любишь, не робеешь,
Ты лед - когда нет чувств,
ты часто злишься.
Винишь себя, что веришь обещаниям,
Винишь других, что ложь суют во благо,
И, уходя, не любишь ты прощания,
От расставаний на душе сыро и наго.
Ты умная, но глупости свершаешь,
Ты сильная, но прячешь слезный взгляд.
И сколько раз украдкой ты вздыхаешь,
И ждешь от жизни счастья и наград.
Ты веришь в чудеса, не признаешься,
Но в сердце затаив своем пожар,
Ты ждешь когда сама найдешь, проснешься
И передашь ему любви заветный дар.
Ты робкая, но сильная душою,
Ты тихая, в молчанье - страшный крик.
Ты иногда тускнеешь, но порою
Ты ярче всех в заветный, страстный миг.
Автор неизвестен
День памяти МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ
Она называла себя поэтом, а не поэтессой, жила так, как велело сердце, страстно любила, боролась с целым миром внутри себя и писала об этом стихи.
Она стала символом Серебряного века, вечным, неповторимым, бессмертным. В душах ее поклонников всегда будет биться вопрос “зачем так рано?“, однако, никто не сможет сказать, что Марина Ивановна при этом многого не успела.
Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала — тоже!
Прохожий, остановись!
Прочти — слепоты куриной
И маков набрав букет,
Что звали меня Мариной,
И сколько мне было лет.
Не думай, что здесь — могила,
Что я появлюсь, грозя...
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!
И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились...
Я тоже была, прохожий!
Прохожий, остановись!
Сорви себе стебель дикий
И ягоду ему вслед,—
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.
Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь,
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.
Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли...
— И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли.
3 мая 1913, Коктебель
