А я-то думал, Вы счастливая,
Когда одна на склоне дня
Вы шли такая горделивая
И не взглянули на меня.
А я-то думал, Вы счастливая.
Я думал, Вы счастливей всех,
Когда смотрел в глаза игривые,
Когда веселый слышал смех.
Глаза то нежные, то строгие,
Но в них тревога, в них беда.
Наверно, Вас любили многие.
Вы не любили никогда.
На Вас глядят глаза влюбленные.
Им не понять издалека,
Что в Вас тоска неутоленная,
Святая женская тоска.
И мысль одна неодолимая
Вам не дает ни спать, ни жить:
Что это мало — быть любимою,
Что надо любящею быть.
Святая, гордая, красивая…
Я слышу ваш веселый смех.
А я-то думал Вы счастливая,
Я думал, Вы счастливей всех.
П.Градов
— Я так счастлива, — сказала она. Я стоял и смотрел на нее. Она сказала только три слова. Но никогда еще я не слыхал, чтобы их так произносили. Я знал женщин, но встречи с ними всегда были мимолетными, — какие-то приключения, иногда яркие часы, одинокий вечер, бегство от самого себя, от отчаяния, от пустоты. Да я и не искал ничего другого; ведь я знал, что нельзя полагаться ни на что, только на самого себя и в лучшем случае на товарища. И вдруг я увидел, что значу что-то для другого человека и что он счастлив только оттого, что я рядом с ним. Такие слова сами по себе звучат очень просто, но когда вдумаешься в них, начинаешь понимать, как все это бесконечно важно. Это может поднять бурю в душе человека и совершенно преобразить его. Это любовь и все-таки нечто другое. Что-то такое, ради чего стоит жить.
Эрих Мария Ремарк, "Три товарища"
