Я наравне с другими
Хочу тебе служить,
От ревности сухими
Губами ворожить.
Не утоляет слово
Мне пересохших уст,
И без тебя мне снова
Дремучий воздух пуст.
Я больше не ревную,
Но я тебя хочу,
И сам себя несу я,
Как жертву палачу.
Тебя не назову я
Ни радость, ни любовь.
На дикую, чужую
Мне подменили кровь.
Ещё одно мгновенье,
И я скажу тебе,
Не радость, а мученье
Я нахожу в тебе.
И, словно преступленье,
Меня к тебе влечёт
Искусанный в смятеньи
Вишнёвый нежный рот.
Вернись ко мне скорее,
Мне страшно без тебя,
Я никогда сильнее
Не чувствовал тебя,
И всё, чего хочу я,
Я вижу наяву.
Я больше не ревную,
Но я тебя зову.
И.Мандельштам,1920
На фото Ольга Гильдебрант-Арбенина - муза и страсть поэта,которой
был посвящен самый большой в его творчестве любовный цикл.
День памяти СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА
В ночь на 28 декабря 1925-ого года жизнь поэта трагически оборвалась и до сих пор историки и литературоведы продолжают спорить о причинах его гибели...
Литературоведы подсчитали: в его произведениях около 400 случаев упоминания смерти. И все-таки понятие смерти так же не вписывается в созданный Сергеем Есениным мир, как черно-белая архивная пленка обезличивает такую яркую и такую короткую судьбу. Эта пленка не может уместить ни яркие константиновские краски, ни фантастику русских пейзажей, ни оттенки того, что происходит в душе, когда тебе больно. Или когда ты счастлив. Когда ты открыт миру и мир отвечает тебе тем же. "Все кругом говорят, что я талантлив! Я знаю это лучше других!" - это он писал о себе. А это уже о нем: "Город набросился на стихи Есенина, как обжора на землянику в январе".
В 1925-м этот город называли Ленинградом. Последний раз Есенин приехал в него , чтобы начать жить по-новому. Он верил, что у него для этого есть силы. Но что-то нарушилось в этом мире, и последние строчки поэта "До свиданья, друг мой, до свиданья" прочитают только на следующий день, когда Есенина уже не будет в живых...
До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.
До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, —
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.
