Я покажу тебе, каково быть брошенным,
Тем, у кого от боли ни жизнь, ни смерть.
Тем, у кого прощенья всегда непрошены.
Тем, кто хотел бы память свою стереть.
Я покажу, каково это - быть обманутым
Тем человеком, который дороже всех.
Знаешь, как больно, когда разговор натянутый?
Знаешь, как больно слышать мой тонкий смех?
Я покажу, каково засыпать оставленным,
Зная, что в мире огромнейшем ты - один.
Ну же, кричи в подушку от боли сдавленно!
Ну же, закрой свое сердце на карантин.
Это такие, как ты, меня грубой сделали.
Я покажу, как рвутся от боли швы.
Знаешь, какими стены бывают белыми
В душах отравленных из-за таких, как вы?
Lu Chic
Лес, точно терем расписной,
Лиловый, золотой, багряный,
Весёлой, пёстрою стеной
Стоит над светлою поляной.
Берёзы жёлтою резьбой
Блестят в лазури голубой,
Как вышки, ёлочки темнеют,
А между клёнами синеют
То там, то здесь в листве сквозной
Просветы в небо, что оконца.
Лес пахнет дубом и сосной,
За лето высох он от солнца,
И Осень тихою вдовой
Вступает в пёстрый терем свой.
Сегодня на пустой поляне,
Среди широкого двора,
Воздушной паутины ткани
Блестят, как сеть из серебра.
Сегодня целый день играет
В дворе последний мотылёк
И, точно белый лепесток,
На паутине замирает,
Пригретый солнечным теплом;
Сегодня так светло кругом,
Такое мёртвое молчанье
В лесу и в синей вышине,
Что можно в этой тишине
Расслышать листика шуршанье. . .
И. Бунин
В день рождения ИВАНА АЛЕКСЕЕВИЧА БУНИНА
Все, что написал Бунин, - не о вечности, а о мгновении, о мимолетном счастье. Остановить мгновение, запечатлеть его на бумаге было не художественным приемом, а неумолимым требованием души самого Ивана Алексеевича. И Бог дал ему эту уникальную способность - передавать секунду бытия в слове так ярко, свежо - в запахах и красках! - что проза и поэзия Бунина кажутся щедрым летним ливнем, который застал тебя в поле и нет никакой возможности укрыться.
Настанет день - исчезну я,
А в этой комнате пустой
Всё то же будет: стол, скамья
Да образ, древний и простой.
И так же будет залетать
Цветная бабочка в шелку,
Порхать, шуршать и трепетать
По голубому потолку.
И так же будет неба дно
Смотреть в открытое окно
И море ровной синевой
Манить в простор пустынный свой.
10 августа 1916
