А я-то думал, Вы счастливая,
Когда одна на склоне дня
Вы шли такая горделивая
И не взглянули на меня.
А я-то думал, Вы счастливая.
Я думал, Вы счастливей всех,
Когда смотрел в глаза игривые,
Когда веселый слышал смех.
Глаза то нежные, то строгие,
Но в них тревога, в них беда.
Наверно, Вас любили многие.
Вы не любили никогда.
На Вас глядят глаза влюбленные.
Им не понять издалека,
Что в Вас тоска неутоленная,
Святая женская тоска.
И мысль одна неодолимая
Вам не дает ни спать, ни жить:
Что это мало — быть любимою,
Что надо любящею быть.
Святая, гордая, красивая…
Я слышу ваш веселый смех.
А я-то думал Вы счастливая,
Я думал, Вы счастливей всех.
П.Градов
Это будет случайная встреча,
А вокруг слишком шумно и людно,
В руках кофе, шагаю беспечно
И вдруг ты!Непонятно откуда.
Или нет! Мы столкнемся в спорт зале,
Удивимся конечно немножко,
Как же раньше с тобой не встречались
На соседних, для бега, дорожках?
Хотя, может быть, в кинотеатре.
У нас будут места совсем рядом,
Легкий фильм в романтическом жанре,
Друг на друге задержимся взглядом.
Тесен мир,еще меньше - столица,
Где угодно мы встретиться можем.
Но сначала должна разучиться
Находить тебя в каждом прохожем.
Оля Захарчук
Солнце моё ненаглядное,
Счастье моё несусветное,
Было же небо закатное...
Стало с тобою - рассветное.
Осень просилась дождливая,
С инеем в стёкла и холодом,
А постучалась красивая,
С синью и шёлковым золотом.
Лучиком сшиты как ниткою,
Тоньше височного волоса...
Мне не напиться улыбкою,
Мне не наслушаться голоса.
Странно - щемящее, новое,
Искреннее и желанное -
Счастье моё непутёвое,
Радость моя долгожданная!
Ночь звёздной россыпью светится,
Шарик по-прежнему крутится,
Разве могли мы не встретиться,
Если сильней и не любится?
Юрий Егоров
Княжна Китти Мещерская
Жила в роскоши. Она была аристократка. Все у неё было: дворец, драгоценности, платья, рояль...
Она воспитывалась в пансионе для благородных девиц. Носила тугие корсеты - для осанки. Такие, что дышать трудно. Вставала в шесть утра и умывалась ледяной водой. Шла с девочками на молитву.
В спальне было двадцать девочек, у каждой - своя железная кроватка, хлипкая подушка, тонкое одеяльце; температура - десять градусов. Одежду надо было так сложить на стульчике, чтобы классная дама видела: чулки на месте! От холода иные девочки пытались в чулочках спать. Их наказывали: оставляли без обеда.
Ну, помолятся и идут завтракать: чай и хлеб с маслом. Все.
Кормили мало; если кто тайком что-то съест, например, бутерброд родители принесут - наказывали.
Родители раз в неделю навещали. И общались при классной даме с девочкой. А выходных не было; пели в хоре и молились. И изучали хорошие манеры: доносить подло. Надо делиться, если разрешили лакомство получить от мамы с папой. Надо держать осанку и приседать в реверансе - тренироваться. Дорогое белье носить - вульгарно; белье должно быть просто чистым. А деньги лучше бедным отдать.
Княжна потом попала в подвалы Лубянки - и преспокойно в тюрьме выжила. А потом в войну служила в ПВО, бомбы зажигательные тушила. И ездила с концертами на фронт. И писала военные марши. И была замужем за лётчиком. И ещё три раза была замужем.
И прожила 91 год, без драгоценностей, дворцов, платьев - но с прекрасной осанкой. И с прекрасным аристократическим воспитанием: жаловаться нельзя, доносить нельзя, нужно делиться и при первой возможности - приседать. Тренироваться. Быть бодрым, не ныть и подавать пример другим.
Это и есть настоящее аристократическое воспитание, благодаря ему княжна выжила и все пережила. И даже ее медалью наградили за оборону Москвы. И дали хорошую пенсию, которой Китти делилась. Потому что надо делиться!
Так что ребёнка надо баловать, конечно. Но и воспитывать надо. Впереди жизнь; а жизнь редко балует, к сожалению. И иногда выжить позволяет только воспитание... Умение держать осанку.
А. В. Кирьянова
