Я дошла к тебе на лыжах,
Сломанных в пяти местах.
Мог бы жить ты и поближе,
И не в ёлках и кустах.
Зайцы, белки и вороны
Надорвали животы,
Глядя, как сквозь буреломы
Продираюсь и кусты.
Подвернула больно ногу,
Разбудила медведя,
Попаданием в берлогу
В шок беднягу приведя.
В довершение скатилась
На охотников с горы.
Вся охота прекратилась,
Лисы пляшут у норы.
Дай же мне прижаться к печке,
Милый, после марш-броска.
Ах, зачем я так беспечно
Полюбила лесника.
Сестра Риммовна
Гори, звезда моя, не падай.
Роняй холодные лучи.
Ведь за кладбищенской оградой
Живое сердце не стучит.
Ты светишь августом и рожью
И наполняешь тишь полей
Такой рыдалистою дрожью
Неотлетевших журавлей.
И, голову вздымая выше,
Не то за рощей — за холмом
Я снова чью-то песню слышу
Про отчий край и отчий дом.
И золотеющая осень,
В березах убавляя сок,
За всех, кого любил и бросил,
Листвою плачет на песок.
Я знаю, знаю. Скоро, скоро
Ни по моей, ни чьей вине
Под низким траурным забором
Лежать придется так же мне.
Погаснет ласковое пламя,
И сердце превратится в прах.
Друзья поставят серый камень
С веселой надписью в стихах.
Но, погребальной грусти внемля,
Я для себя сложил бы так:
Любил он родину и землю,
Как любит пьяница кабак.
С. Есенин
