Я щас взорвусь, как триста тонн тротила,
Во мне заряд нетворческого зла.
Меня сегодня муза посетила,
Посетила, так, немного посидела и ушла.
У ней имелись веские причины,
Я, в общем, не имею права на нытье:
Ну, вы представьте, ночью муза у мужчины,
Бог весть, что люди скажут про нее.
И все же мне досадно, одиноко,
Ведь эта муза, люди подтвердят,
Засиживалась сутками у Блока,
У Бальмонта жила, не выходя.
Я бросился к столу, весь нетерпенье,
Но, Господи, помилуй и спаси,
Она ушла, исчезло вдохновенье
И три рубля, должно быть, на такси.
Я в бешенстве ношусь, как зверь, по дому,
Ну бог с ней, с музой, я ее простил.
Она ушла к кому-нибудь другому,
Я, видно, ее плохо угостил.
Огромный торт, утыканный свечами,
Засох от горя, да и я иссяк.
С соседями я допил, сволочами,
Для музы предназначенный коньяк.
Ушли года, как люди в черном списке,
Все в прошлом, я зеваю от тоски.
Она ушла безмолвно, по-английски,
Но от нее остались две строки.
Вот две строки, я гений, прочь сомненья,
Даешь восторги, лавры и цветы!
Вот две строки: я помню это чудное мгновенье,
Когда передо мной явилась ты!
_____________________________________________
Владимир Высоцкий
Николай Добронравов
– Тебя зову я нежно – «дорогой»…
– А я ещё нежнее – «дорогая»…
Любовь идёт в обнимку с добротой –
Я буду жить, тебя от зла оберегая.
– Дорогая моя!.. – Дорогой!..
Голос сердца, всегда молодой.
Птицы нашей весны улетают,
Только ты остаёшься со мной.
– Дорогая моя!.. – Дорогой!..
Мы обвенчаны светом и тьмой.
Мы обвенчаны вечною песней.
Оставайся навеки со мной.
Как мы с тобой похожи, милый друг!
У нас на сцене, так же, как и в жизни,
Нет мишуры, нет роскоши вокруг
Но мы с тобой терпеть не можем дешевизны.
Как трудно жить на свете, не любя,
И нам с тобой завидуют другие.
У нас с тобой счастливая судьба:
Мы небогатые, но очень дорогие.
45 лет со дня рождения.
БОРИС РЫЖИЙ – русский поэт (8 сентября 1974 – 7 мая 2001)
Я в детстве думал: вырасту большим -
и страх и боль развеются как дым.
И я увижу важные причины,
когда он станет тоньше паутины.
Я в детстве думал: вырастет со мной
и поумнеет мир мой дорогой.
И ангелы, рассевшись полукругом,
поговорят со мною и друг с другом.
Сто лет прошло. И я смотрю в окно.
Там нищий пьёт осеннее вино,
что отливает безобразным блеском.
…А говорить мне не о чем и не с кем.
1996
Благодарю за всё. За тишину.
За свет звезды, что спорит с темнотою.
Благодарю за сына, за жену.
За музыку блатную за стеною.
За то благодарю, что скверный гость,
я всё-таки довольно сносно встречен –
и для плаща в прихожей вбили гвоздь,
и целый мир взвалили мне на плечи.
Благодарю за детские стихи.
Не за вниманье вовсе, за терпенье.
За осень. За ненастье. За грехи.
За неземное это сожаленье.
За бога и за ангелов его.
За то, что сердце верит, разум знает.
Благодарю за то, что ничего
подобного на свете не бывает.
За всё, за всё. За то, что не могу,
чужое горе помня, жить красиво.
Я перед жизнью в тягостном долгу,
и только смерть щедра и молчалива.
За всё, за всё. За мутную зарю.
За хлеб. За соль. Тепло родного крова.
За то, что я вас всех благодарю,
за то, что вы не слышите ни слова.
1996
Екатеринбург.
8 сентября 1941 года сомкнулось кольцо блокады вокруг Ленинграда. Она продолжалась долгих 872 дня. Но Ленинград выстоял и победил фашистских оккупантов.
Вера Инбер. Душа Ленинграда.
Их было много матерей и жен,
Во дни коммуны, в месяцы Мадрида,
Чьим мужеством весь мир был поражен,
Когда в очередях им хлеб был выдан,
Когда снаряды сотнями смертей
Рвались над колыбелями детей.
Но в час, когда неспешною походкой
В историю вошла, вступила ты, -
Раздвинулись геройские ряды
Перед тобой советской патриоткой,
Ни разу не склонившей головы
Перед блокадой берегов Невы.
Жилье без света, печи без тепла,
Труды, лишенья, горести, утраты -
Все вынесла и все перенесла ты.
Душою Ленинграда ты была,
Его великой материнской силой,
Которую ничто не подкосило.
Не лаврами увита, не в венке
Передо мной твой образ, ленинградка.
Тебя я вижу в шерстяном платке
В морозный день, когда ты лишь украдкой,
Чтобы не стыла на ветру слеза,
Утрешь, бывало, варежкой глаза...
Ленинград
март 1942
