… Я скажу по секрету, сам, иной раз, до того свою Алевтину боюсь и недолюбливаю, от самого себя деваться некуда. А потом подумаю: ведь она мой точильный камень — я об неё затачиваюсь. И если бы она, время от времени, не была бы такая плохая, разве я стал бы такой хороший? Господь дает нам жён, чаще всего, совсем непохожих на нас. Вот, взять бы хотя бы меня и мою Алевтину Андреевну. Я — худён, строен, подтянут. Она — округла и полновата. Взглянуть на нас со стороны: я — единица, она — ноль. Но вместе мы образуем — десяточку. Без меня, без единицы, она была бы ноль, но и я без неё, без нуля, остался всего лишь единичкой…
Из к/ф "Поп"
Враги сожгли родную хату,
Сгубили всю его семью.
Куда ж теперь идти солдату,
Кому нести печаль свою?
Пошел солдат в глубоком горе
На перекресток двух дорог,
Нашел солдат в широком поле
Травой заросший бугорок.
Стоит солдат — и словно комья
Застряли в горле у него.
Сказал солдат: «Встречай, Прасковья,
Героя — мужа своего.
Готовь для гостя угощенье,
Накрой в избе широкий стол, -
Свой день, свой праздник возвращенья
К тебе я праздновать пришел…»
Никто солдату не ответил,
Никто его не повстречал,
И только теплый летний ветер
Траву могильную качал.
Вздохнул солдат, ремень поправил,
Раскрыл мешок походный свой,
Бутылку горькую поставил
На серый камень гробовой.
«Не осуждай меня, Прасковья,
Что я пришел к тебе такой:
Хотел я выпить за здоровье,
А должен пить за упокой.
Сойдутся вновь друзья, подружки,
Но не сойтись вовеки нам…»
И пил солдат из медной кружки
Вино с печалью пополам.
Он пил — солдат, слуга народа,
И с болью в сердце говорил:
«Я шел к тебе четыре года,
Я три державы покорил…»
Хмелел солдат, слеза катилась,
Слеза несбывшихся надежд,
И на груди его светилась
Медаль за город Будапешт.
Михаил Исаковский
1945 г.
