- Пап, смотри, синяки на всех ножках. Я теперь совсем некрасивая.
- Синяки тебя учат, крошка. Полюби ты их всей своей силою.
- Я гвоздем поцарапалась больно! Отыскала в кустах по соседству. Ты не будешь ругаться?
- Нисколько! Без гвоздей разве может быть детство?
- На кофте дыра во весь локоть и царапина огроменная.
- Значит будем учиться штопать, штопать нужно уметь непременно.
- Мои волосы все взлохмачены, а ещё их репей цепляет.
- В волосах твоих счастье прячется, а репейник его охраняет.
- Под ногтями полно всякой гадости, я сегодня была копателем. Мне теперь не отмыться до старости.
- То не грязь. Благородная патина.
- Обгорела вся спинка и жжет теперь, что мне делать, папуля родненький?!
- Солнце учит тебя быть внимательней, будешь спать теперь на животике.
Каждый твой синячок как отметочка в дневнике о твоем поведении.
Чем их больше, тем лучше, деточка, тем ты больше изучишь ко времени.
В детстве столько всего предстоящего, в детстве столько всего неуместного.
Детство с ранками настоящее. Детство с ссадинами интереснее.
________________
(Сергей Мерц.)
Я вас любил. Любовь еще (возможно,
что просто боль) сверлит мои мозги.
Все разлетелось к черту на куски.
Я застрелиться пробовал, но сложно
с оружием. И далее: виски:
в который вдарить? Портила не дрожь, но
задумчивость. Черт! Все не по-людски!
Я вас любил так сильно, безнадежно,
как дай вам Бог другими — но не даст!
Он, будучи на многое горазд,
не сотворит — по Пармениду — дважды
сей жар в крови, ширококостный хруст,
чтоб пломбы в пасти плавились от жажды
коснуться — «бюст» зачеркиваю — уст!
И.Бродский, 1974
