Что случится со мной через тысячу лет?
Или вот, например, через год или десять?
Он когда-то сказал: «Ничего у нас нет,
И не будет уже ничего, не надейся».
И сложилось в груди все, что сжаться могло,
И сгорело дотла — ничего не осталось!
Что душою кривить: мне жилось тяжело -
Я пыталась дышать, но, увы, задыхалась.
Но и это ушло, и софитовый свет
Освещает меня и прекрасные лица.
Я ищу в них тепло — и я вижу ответ.
И я верю, что больше беды не случится.
И мне нравится это: чуть что — на вокзал,
И бежать от себя, но бежать еле слышно.
… А потом он расскажет, что он меня знал,
И любил больше жизни -да как-то не вышло.
Ах Астахова
Валерий Брюсов
ЖЕНЩИНЕ
Ты - женщина, ты - книга между книг,
Ты - свёрнутый, запечатлённый свиток;
В его строках и дум и слов избыток,
В его листах безумен каждый миг.
Ты - женщина, ты - ведьмовский напиток!
Он жжёт огнём, едва в уста проник;
Но пьющий пламя подавляет крик
И славословит бешено средь пыток.
Ты - женщина, и этим ты права.
От века убрана короной звездной,
Ты - в наших безднах образ божества!
Мы для тебя влечём ярем железный,
Тебе мы служим, тверди гор дробя,
И молимся - от века - на тебя!
11 августа 1899
Сложно любить разведенных мужчин,
Каждая первой быть хочет…
Это как-будто средь старых руин,
Строить свой дом по кусочкам!
Сложно не спрашивать, больно узнать,
Больно попасть под сравнение!
Это как-будто пытаться менять,
Чье-то предвзятое мнение.
Это как-будто писать свой рассказ,
В изданной книге, меж строчек...
Свет зажигать в глубине его глаз,
Ею он был обесточен...
Сложно мужчин разведенных любить,
(Хоть их и любят нередко)
Будто из прутиков гнездышко вить,
На надломившейся ветке…
Сложно мужчин разведенных любить,
Я проверяла намедни...
Но только важно не первою быть -
Важно остаться последней.
Юлия Олефир
Рыжие кошечки стерли о землю носы.
Глазик подбит у кого-то, а кто-то хромает.
Отроду месяц, но бойко топорщат усы,
только худые - ведь мамочка недоедает...
В общем и целом - живучий кошачий народ,
только гоняют собаки и жители дома.
Первый листок пожелтевший на землю падет,
дождик размочит приют из коробки картонной.
Осень приходит, и скоро начнет холодать,
сложно найти что-нибудь, чтобы всё-таки выжить.
Всё понимает облезлая кошечка-мать,
обеспокоенно сыну загривок полижет.
Глазки голодные вечно, у всех один путь -
мокрый подвал, у подъезда крыльцо в непогоду.
Кошечка-мать хоть и хочет, не может уснуть -
так бы хотелось, чтоб детки дожили до года...
Станут большими, научатся бегать от псов,
может быть, им повезет и их кто-то полюбит.
Грозная стайка из белых торчащих усов,
глазок подбитых и первых запекшихся струпьев.
Жалко, что мало кто всё-же найдет себе дом,
и вечера на коленках хозяйки любимой.
Каждый смирился - родился бродячим котом,
а не обласканным дома котёнком счастливым...
И потому рыжий котик несется, хромой,
без остановок и жалоб на тяжкую долю.
Нет здесь надежды однажды добраться домой...
Просто им хочется жить.
Очень сильно.
До боли.
iKeehlman
