Давай будет так: нас просто разъединят, Вот как при междугородних переговорах – И я перестану знать, что ты шепчешь над Её правым ухом, гладя пушистый ворох Волос её; слушать радостных чертенят Твоих беспокойных мыслей, и каждый шорох Вокруг тебя узнавать: вот ключи звенят, Вот пальцы ерошат чёлку, вот ветер в шторах Запутался; вот сигнал sms, вот снят Блок кнопок; скрипит паркет, но шаги легки, Щелчок зажигалки, выдох – и всё, гудки. И я постою в кабине, пока в виске Не стихнет пальба невидимых эскадрилий. Счастливая, словно старый полковник Фрилей, Который и умер – с трубкой в одной руке. Давай будет так: как будто прошло пять лет, И мы обратились в чистеньких и дебелых И стали не столь раскатисты в децибелах, Но стоим уже по тысяче за билет; Работаем, как нормальные пацаны, Стрижём как с куста, башке не даём простою – И я уже в общем знаю, чего я стою, Плевать, что никто не даст мне такой цены. Встречаемся, опрокидываем по три Чилийского молодого полусухого И ты говоришь – горжусь тобой, Полозкова! И – нет, ничего не дергаётся внутри. – В тот август ещё мы пили у парапета, И ты в моей куртке – шутим, поём, дымим… (Ты вряд ли узнал, что стал с этой ночи где-то Героем моих истерик и пантомим); Когда-нибудь мы действительно вспомним это – И не поверится самим. Давай чтоб вернули мне озорство и прыть, Забрали бы всю сутулость и мягкотелость И чтобы меня совсем перестало крыть И больше писать стихов тебе не хотелось; Чтоб я не рыдала каждый припев, сипя, Как крашеная певичка из ресторана. Как славно, что ты сидишь сейчас у экрана И думаешь, Что читаешь Не про себя. В.Полозкова