Её убивали. Она притворялась мёртвой. Потом воскресала, едва становилось тише. Она уходила походкой чужой, нетвёрдой И прятала боль между строчек четверостиший. А солнце катилось над городом спелой сливой, Ни капли не грея ненужных и нелюбимых. Она лишь хотела без малого - быть счастливой, Но счастье стекало сквозь пальцы куда-то мимо. В стотысячный раз её кто-то, из жизни вычтя, Безжалостно бьёт равнодушием, взглядом, словом... Не больно почти и, похоже, вошло в привычку: Её убивают. Она воскресает снова. Вот кто бы ответил, за что и какого чёрта Иным воздаётся за всех свыше всякой меры. Её убивают, она восстает из мёртвых, Но с каждым распятием в ней умирает вера... А после... в стотысячный раз выходя из комы В промозглый ноябрь, что рябиной в ладони выжат, Она по сердцам непричастных и незнакомых Пройдётся строкой, не оставив ни шанса выжить. © Марина Шершнёва, 2014