К 25-летию со дня смерти ИОСИФА БРОДСКОГО
_____________________________________________________
Поэт ушёл из жизни 28 января 1996 года. Ему было 55 лет. Задолго до смерти, в 1962 году, 22-летний поэт писал: «Ни страны, ни погоста не хочу выбирать, на Васильевский остров я приду умирать». Умер поэт в Америке, а похоронен на острове – только не на Васильевском, а на одном из венецианских – Сан-Микеле.
Ни страны, ни погоста
не хочу выбирать.
На Васильевский остров
я приду умирать.
Твой фасад тёмно-синий
я впотьмах не найду,
между выцветших линий
на асфальт упаду.
И душа, неустанно
поспешая во тьму,
промелькнёт над мостами
в петроградском дыму,
и апрельская морось,
под затылком снежок,
и услышу я голос:
- До свиданья, дружок.
И увижу две жизни
далеко за рекой,
к равнодушной отчизне
прижимаясь щекой, -
словно девочки-сёстры
из непрожитых лет,
выбегая на остров,
машут мальчику вслед.
Я не любил её, мне просто было в кайф,
Когда она сопела мирно рядом,
И провожала по утрам влюбленным взглядом…
Я не любил её, мне было хорошо,
Ни одиночества с ней не было, ни скуки
Мне было по фигу их сколько там ещё,
Но мне не нравились на ней чужие руки.
Я не любил её, но помнил всё о ней:
Любимые цветы и тон помады,
Всех тараканов в голове и всех друзей.
Зачем-то мне всё это было надо.
Я не любил её и никогда не врал,
Я тормозил её: «Малыш, всё несерьёзно».
Рассказывал, когда и с кем я спал,
Но сам боялся на щеках увидеть слёзы.
Я не любил её, меня манила страсть,
Когда шептала: «Хочешь, рядом буду?»
Да, я боялся сдаться и пропасть,
Когда скользили ниже её губы.
Я не любил её, но слушал её пульс,
Пытался отогреть её ладони.
Когда она теряла верный курс,
Я возвращал её настойчивым: «Родная…»
Я не любил её, мне нравился в ней шарм,
Улыбка и ямочки на пояснице.
В попытках отыскать, где мой журавль,
Я называл её «моя синица».
Я не любил её?
Автор неизвестен
