Когда утопаешь, как в море, в любимых глазах…
Когда совершишь первый шаг, игнорируя страх…
Когда доверяешь ему целый ряд главных тайн…
Когда сердце снова в сети, разум где-то OFF-LINE …
Когда ты бессонницу любишь за то, что не спишь…
Когда ты душою без слов всё ему говоришь…
Когда пробегают мурашки по телу гурьбой…
Когда где-то он далеко, но как будто с тобой…
Когда ты рассеяно соль в чёрный кофе кладёшь…
Когда лишь от мысли о ней появляется дрожь…
Когда ты ревнуешь к добавленным в папку друзьям…
Когда за неё ты «Спасибо» шепнёшь небесам…
Когда удаётся понять, уступать, дорожить…
Когда после встречи, как раньше не сможете жить…
Когда, не сливаясь телами, вы сердцем близки…
Когда, не смотря ни на что… и всему вопреки…
Когда просыпаешься с мыслью «Ну как там она?»
Когда за окном серый лёд, а на сердце весна…
Когда проболтав с ним всю ночь, показалось – лишь миг,
Тогда поздравляю, любовь вас сразила двоих…
Ирина Самарина-Лабиринт
...Съела она с кремом, цоп другое. Я аж крякнул. И молчу. Взяла меня этакая буржуйская стыдливость. Дескать, кавалер, а не при деньгах.
Я хожу вокруг неё, что петух, а она хохочет и на комплименты напрашивается.
Я говорю:
— Не пора ли нам в театр сесть? Звонили, может быть.
А она говорит:
— Нет.
И берёт третье.
Я говорю:
— Натощак — не много ли? Может вытошнить.
А она:
— Нет,— говорит,— мы привыкшие.
И берёт четвёртое.
Тут ударила мне кровь в голову.
— Ложи,— говорю,— взад!
А она испужалась. Открыла рот, а во рте зуб блестит.
А мне будто попала вожжа под хвост. Всё равно, думаю, теперь с ней не гулять.
— Ложи,— говорю,— к чёртовой матери!
Положила она назад. А я говорю хозяину:
— Сколько с нас за скушанные три пирожные?
А хозяин держится индифферентно — ваньку валяет.
— С вас,— говорит,— за скушанные четыре штуки столько-то.
— Как,— говорю,— за четыре?! Когда четвёртое в блюде находится.
— Нету,— отвечает,— хотя оно и в блюде находится, но надкус на ём сделан и пальцем смято.
— Как,— говорю,— надкус, помилуйте! Это ваши смешные фантазии.
А хозяин держится индифферентно — перед рожей руками крутит.
Ну, народ, конечно, собрался. Эксперты.
Одни говорят — надкус сделан, другие — нету.
А я вывернул карманы — всякое, конечно, барахло на пол вывалилось,— народ хохочет. А мне не смешно. Я деньги считаю.
Сосчитал деньги — в обрез за четыре штуки. Зря, мать честная, спорил.
Заплатил. Обращаюсь к даме:
— Докушайте,— говорю,— гражданка. Заплачено.
А дама не двигается. И конфузится докушивать.
А тут какой-то дядя ввязался.
— Давай,— говорит,— я докушаю.
И докушал, сволочь. За мои-то деньги.
Сели мы в театр. Досмотрели оперу. И домой.
А у дома она мне и говорит своим буржуйским тоном:
— Довольно свинство с вашей стороны. Которые без денег — не ездют с дамами.
А я говорю:
— Не в деньгах, гражданка, счастье. Извините за выражение.
Так мы с ней и разошлись.
Не нравятся мне аристократки.....
Михаил Зощенко "Аристократка"
Доверие уходит безвозвратно
и дважды не стучится в одну дверь.
Простить тебя смогла, но непонятно,
зачем твои раскаянья теперь…
Клянусь, тебя совсем не проклинаю
и никогда угрозы вслед не шлю.
Пойми меня, я искренне считаю,
что заново тебя не полюблю.
К чему давать еще одну попытку
тому, кто мне сейчас ни враг, ни друг?
Не вынесу подобную я пытку,
сердечный заработаю недуг.
И снова сожалеть часами буду,
что заново связала жизнь с тобой.
Я не хочу впускать в свой мир Иуду,
который сделал вид, что он святой.
Мира Айсанова
