He живитe paди дeтeй.
_________________________
«Умоляю вас, не живите ради детей! Им не только это не нужно, им это вредно... Сколько поломанных судеб, разбитых сердец, обид и недопонимания! Я вижу женщин, которые отказываются от всего в жизни ради детей. А потом я вижу тех детей, ради которых от всего отказывались. Зрелище это грустное...
Мама вырастила Ваню одна. Она так и не вышла замуж, вкладывала все в сына, купила ему квартиру, оплатила университет. Он стал замечательным мужчиной, успешным. Вот только ему уже пятьдесят. Он никогда не был женат, у него нет детей. Всю жизнь пытался вернуть маме неоплатный долг. Не получилось.
Отец Ксюши работал днем и ночью ради детей. У него были большие планы - особенно на дочку. Она была способной. И он мечтал, что она станет врачом. Накопил ей на университет. А она отказалась. Она захотела жить своей жизнью. По-другому. Хотела стать художницей. Тогда папа попытался ее образумить - и выставил ей счет. Посчитал туда все: сколько стоило ее обучение в школе, кружки, одежда, еда. И потребовал эти деньги вернуть. Надо ли говорить, что Ксюша больше своего отца не видела? Прошло уже более тридцати лет с того дня...
Мама ради Иры отказалась от личной жизни. После развода не ходила на свидания, боялась травмировать дочь. Дочь выросла и не может оставить маму. Не может ходить на свидания. Не может даже допустить мысль о том, чтобы оставить маму и заняться своей жизнью. Ире уже сорок. Ни разу не была замужем. Детей нет.
Родители Игоря и Жени были очень и очень хорошими. Они делали все для детей, все, что могли, и даже то, чего не могли. Семья всегда казалась дружной, семейные праздники, отпуск. Только во всем этом родительстве они потеряли супружество. Их больше ничего не связывало. Они прожили вместе тридцать лет, как папа и мама. А потом, когда дети ушли, просто развелись. Женя до сих пор не может прийти в себя от этого величайшего обмана. Ей уже тридцать семь, но замуж она не хочет. Боится повторения такой же грустной истории. Ведь мама после развода очень быстро угасла.
Гоша - поздний ребенок. Над ним всегда тряслись, его опекали, о нем заботились, даже слишком. Сказать по правде, его мама просто отчаялась ждать принца и решила родить ребенка для себя. А потом она решила, что через Георгия сбудутся все ее мечты. Она всячески пыталась сделать его вундеркиндом. Он занимался несколькими языками, ходил во множество кружков, играл на арфе... Мама гордилась им и гостям всегда просила сыграть что-нибудь. Арфа - это же очень экзотично! Гоше уже за сорок. Он в разводе. Его детей воспитывает другой мужчина. И Гоша не против. Он до сих пор не знает, чего хочет он сам. Он не стал вундеркиндом. Он не выдержал и сломался. Сейчас он просто пьет. До работы, вместо работы и после нее. Мама этого уже не видит.
Мало ли таких историй и много ли среди них веселых и радостных? Когда ребенок становится смыслом жизни, это слишком тяжело для него. Его словно засовывают в комнату, в которой однажды кончится воздух. Сначала так жить можно, но постепенно ты начинаешь задыхаться. Задыхаться в такой любви и заботе.
И мало того что ты двадцать лет - или кто сколько - живешь в душной жизненной пустыне, чаще всего ты остаешься еще и должен. Тебе приносят счет, хотя казалось, что ты просто пришел в гости. И с радостью помог бы хозяевам - сам, по своей инициативе. Но когда тебе на блюдечке приносят счет за эти самые двадцать лет, когда каждый вдох обжигал все внутри...
Дальше есть варианты. Ребенок может оплачивать эти счета вечно. Как Ира или Ваня - из историй в начале статьи. Или устроить протест - начать пить, разорвать все связи - как Гоша и Ксюша... Редко кто способен понять и принять такое отношение родителей. Принять и понять и при том не жертвовать своей собственной жизнью, своими интересами.
Поэтому я умоляю вас, не живите ради детей! Найдите себе другой смысл жизни, найдите другой смысл в материнстве и отцовстве. Чтобы маленькие мальчики и девочки, приходящие на эту планету, не становились заложниками и жертвами вашей «благотворительности» и опеки.
Любите своего мужа. Дети вырастут, а он останется с вами. Вы можете подать детям пример отношений, чтобы им хотелось семьи, детей. А можете отбить все желание, если будете помешаны на детских проблемах, игнорируя потребности мужа.
Любите себя. Не забывайте о себе в гонке за детским счастьем. Не отказывайтесь от платья ради нового робота. Не меняйте своего косметолога на репетитора. Если вы сами о себе не позаботитесь, то что вы сможете дать другим? Какой пример? Какую любовь? Откуда?
Ищите смысл жизни дальше материального пласта. Эта жизнь однажды закончится, даже если сейчас не хочется об этом думать. Духовная практика, религия, молитвы... Вы можете черпать силы там, вместо того чтобы тянуть все это из детей.
Не живите ради детей, я вас умоляю. Когда мне встречаются люди, которым родители отдали все и даже больше, мне очень больно смотреть им в глаза. Я во многом узнаю себя и свою боль. Я вижу эти муки, разбитые сердца, опустошенные души. В их глазах - крики о помощи. Боль, отчаяние, вина... Они - как и все дети - очень хотят любить своих родителей. Но тогда они просто не выживут...
Дайте вашим детям возможность жить и дышать. Тогда они смогут расти и развиваться. Туда, куда им положено по судьбе. Наша роль как родителей проста: вовремя поливать, не закрывать от солнца, оберегать от вредителей. А дальше ребенок, как цветок, уже сам справится и проявит все лучшее, что в нем уже заложено свыше".
"Мы пошли подавать заявление в загс.
__________________________________________
Заявление заполнили, идём в сберкассу оплатить пошлину. Это от ЗАГСа метров 200. На середине пути,я понимаю,что замуж я за этого человека не хочу. Более того,даже общаться с ним не хочу. Он мне не интересен. Совсем и никак. Я думаю, "что же мне делать? Так нельзя поступать. Его мама к моей приходила,о свадьбе уже договаривались. Но с другой стороны,почему я должна себя заставлять?"Я останавливаюсь и говорю:" Слушай, я не хочу.". Он спрашивает:" Что не хочешь? В сберкассу идти?". Я говорю" Нет,замуж.". И,как жизнь показала, это было правильное решение. Да и сейчас,если меня несколько раз что-то не устраивает, я прекращаю всякие отношения, не важно какие: деловые, дружеские или любовные."
Я вспомнила отличный текст Лиз Гилберт: "За последние годы я собрала обширную коллекцию неподходящих чувств. Одна моя подруга поймала себя на ощущении горя в день собственной свадьбы. Это определенно было что-то. Вообразите себе триста гостей, дорогое платье от Веры Вонг — и горе?
Стыд, которым она прикрывала это чувство горя, испортило ей последующие годы брака. Разумеется, лучше не чувствовать ничего, чем чувствовать что-то не то!
Другая подруга, писатель Энн Патчетт, недавно опубликовала смелое эссе о другом неподходящем чувстве. Когда после мучительной болезни умер её отец, Энн переполняло счастье. Но люди, прочитавшие её эссе в интернете, испепелили её комментариями. Ведь так нельзя себя чувствовать . Однако Энн чувствовала себя именно так — несмотря на то (или из-за того), что она обожала отца и ухаживала за ним. Она была счастлива за него и за себя, потому что мучение подошло к концу. Но вместо того, чтобы умолчать об этом неправильном чувстве, она рассказала о нём открыто. Я горжусь её смелостью.
Другой друг после долгих лет признался: «Я ненавижу Рождество. Я всегда его ненавидел. Не буду больше его праздновать!». Так нельзя!
Подруга не чувствует грусти или сожаления по поводу аборта, который она сделала тридцать лет назад. Да как она посмела!
Друг перестал читать новости и обсуждать политику, потому что набрался смелости и сказал: «Если честно, мне больше нет до этого дела». Так нельзя!
Один друг сказал мне: «Знаешь, говорят — никто еще не жаловался при смерти, что провел слишком мало времени на работе? Потому что семья и друзья гораздо важнее? Так вот, я, пожалуй, стану первым. Я обожаю мою работу, она мне приносит больше радости, чем семья и друзья. Да и работать куда легче, чем справляться с семейными проблемами. Я на работе отдыхаю». Что? Так нельзя!
Подруга думала, что сходит с ума, когда почувствовала громадное облегчение — её муж ушел после двадцати лет «хорошего брака». Она отдавала всю себя семье, она верила ему и была верна — но он оставил её. Она должна страдать! Она должна чувствовать, что её предали, обидели, унизили! Есть сценарий, по которому следует себя вести хорошей жене, когда муж решает развестись — но она уклонилась от жизни по этому сценарию. Всё, что она чувствовала — радость от неожиданной свободы. Её семья беспокоилась. Ведь моя подруга чувствовала что-то не то. Они хотели купить ей таблеток и сводить к врачу.
Моя мама призналась однажды, что самое счастливое время в её жизни началось, когда мы с сестрой уехали из дома. В каком смысле? У неё должен был быть синдром пустого гнезда и масса страданий! Матери должны скорбеть, когда дети покидают дом. Но моя мама хотела станцевать джигу, когда её дом опустел. Все матери страдали, а она хотела петь, как птица. Разумеется, она никому в этом не призналась. Её бы сразу обличили как плохую мать. Хорошая мать не радуется свободе от детей. Так нельзя! Что скажут соседи?
И ещё одно на десерт: однажды мой друг узнал о своём смертельном диагнозе. Он любил жизнь больше, чем кто бы то ни было. И его первая мысль была: «Слава богу». Это ощущение не уходило. Он был счастлив. Он чувствовал, что сделал всё правильно и скоро всё закончится. Он умирал! Он должен был чувствовать страх, ярость, боль, уныние. Но всё, о чем он мог думать, было — больше не нужно ни о чем волноваться. Ни о сбережениях, ни о пенсии, ни о сложных отношениях. Ни о терроризме, ни о глобальном потеплении, ни о починке крыши гаража. Ему даже не нужно было волноваться о смерти! Он знал, как закончится его история. Он был счастлив. И он оставался счастлив до самого конца.
Он сказал мне: «Жизнь — непростая штука. Даже хорошая жизнь. У меня была хорошая, но я устал. Время уходить домой с вечеринки. Я готов идти». Да как он может? Врачи твердили, что он в состоянии шока, и зачитывали ему пассажи из брошюры о горе. Но он не был в состоянии шока. Шок — это когда чувств нет. У него было: чувство счастья. Врачам просто оно не нравилось, потому что это Неправильное чувство. Однако у моего друга было право чувствовать то, что он чувствовал — разве шестидесяти лет осознанной и честной жизни недостаточно для того, чтобы завоевать такое право?
Друзья, я хочу, чтобы вы разрешили себе чувствовать то, что вы на самом деле чувствуете — а не то, что вам кто-то навязывает как правильное чувство.
Я хочу, чтобы вы опирались на своё собственное ощущение.
Я хочу, чтобы слова чувствует что-то не то вызывали у вас смех, а не стыд.
Мой друг Роб Белл рассказывал о том, как спрашивал своего терапевта: «Нормально ли то, что я чувствую себя так?», а тот терпеливо отвечал: «Эх, Роб… нормального уже давно ничего нет».
У меня тоже нормального уже давно ничего нет. Я не собираюсь страдать и стыдиться из-за того, что мне взбредает почувствовать.
Если я счастлива, моё счастье правдиво и реально для меня.
Если я скорблю, моя скорбь правдива и реальна для меня.
Если я люблю, моя любовь правдива и реальна для меня.
Никому не лучше, когда я заставляю себя думать, что чувствую что-то другое.
Живите цельно. Чувствуйте то, что вы уже чувствуете.
Всё остальное — ЧТО-ТО НЕ ТО.
Для вас.
С любовью...
______________________
(Марина Баскакова.)
ОНА:
Когда мне будет восемьдесят пять,
Когда начну я тапочки терять,
В бульоне размягчать кусочки хлеба,
Вязать излишне длинные шарфы,
Ходить, держась за стены и шкафы,
И долго-долго вглядываться в небо,
Когда все женское,
Что мне сейчас дано,
Истратится и станет все равно -
Уснуть, проснуться, или не проснуться.
Из виданного на своем веку
Я бережно твой образ извлеку,
И чуть заметно губы улыбнутся.
В.Бутко
ОН:
Когда мне будет восемьдесят пять,
По дому буду твои тапочки искать,
Ворчать на то, что трудно мне сгибаться,
Носить какие-то нелепые шарфы
Из тех, что для меня связала ты.
А утром, просыпаясь до рассвета,
Прислушаюсь к дыханью твоему,
Вдруг улыбнусь и тихо обниму.
Когда мне будет восемьдесят пять,
С тебя пылинки буду я сдувать,
Твои седые букли поправлять,
И, взявшись за руки по скверику гулять.
И нам не страшно будет умирать,
Когда нам будет восемьдесят пять...
В.Зинчук
