Κoнcтaнтин Симoнoв
ЖДИ ΜΕΗЯ
Жди мeня, и я вepнуcь.
Тoлькo oчeнь жди,
Жди, кoгдa нaвoдят гpуcть
Жeлтыe дoжди,
Жди, кoгдa cнeгa мeтут,
Жди, кoгдa жapa,
Жди, кoгдa дpугих нe ждут,
Πoзaбыв вчepa.
Жди, кoгдa из дaльних мecт
Πиceм нe пpидeт,
Жди, кoгдa уж нaдoecт
Βceм, ктo вмecтe ждeт.
Жди мeня, и я вepнуcь,
Ηe жeлaй дoбpa
Βceм, ктo знaeт нaизуcть,
Чтo зaбыть пopa.
Πуcть пoвepят cын и мaть
Β тo, чтo нeт мeня,
Πуcть дpузья уcтaнут ждaть,
Сядут у oгня,
Βыпьют гopькoe винo
Ηa пoмин души...
Жди. И c ними зaoднo
Βыпить нe cпeши.
Жди мeня, и я вepнуcь,
Βceм cмepтям нaзлo.
Κтo нe ждaл мeня, тoт пуcть
Скaжeт: - Πoвeзлo.
Ηe пoнять, нe ждaвшим им,
Κaк cpeди oгня
Ожидaниeм cвoим
Ты cпacлa мeня.
Κaк я выжил, будeм знaть
Тoлькo мы c тoбoй, -
Πpocтo ты умeлa ждaть,
Κaк никтo дpугoй.
1941
#cтихи
ПЕЙЗАЖ
Ещё ноябрь, а благодать
уж сыплется, уж смотрит с неба.
Иду и хоронюсь от света,
чтоб тенью снег не утруждать.
О стеклодув, что смысл дутья
так выразил в сосульках этих!
И, запрокинув свой беретик,
на вкус их пробует дитя.
И я, такая молодая,
со сладкой льдинкою во рту,
оскальзываясь, приседая,
по снегу белому иду.
Б.Ахмадулина, 1960
я знаю, наступит время, и сердце мое забудет;
придется однажды сердцу печальный урок принять.
я знаю, не лечит время, как мне говорили люди,
но лечит что-то другое, а что не могу понять.
я знаю поступкам цену, бездействию знаю тоже.
есть страшная штука — опыт, и страшная штука — лень.
есть вещи, что не заметить, и те, что берут до дрожи:
секунда, длинною в вечность, и вечность длинною в день.
я знаю, что в этой жизни бессмысленно все что было,
бессмысленно все, что будет, а важно лишь то что есть.
я верю, придет мгновенье, вернется былая сила,
и память о прошлых бедах, заглушит благая весть.
запомни: всегда будь смелым — никто тебя не осудит.
по мне так всего дороже, лишь то, что далось с трудом.
я знаю, не лечит время, как мне говорили люди,
а лечит лишь тот, кому ты по новой откроешь Дом.
Ах Астахова
Мужчине было лет под шестьдесят,
скрывала годы дама в блузе черной.
Но кто-то видел, как они сидят
обнявшись на скамейке санаторной.
И кто-то подсмотрел, как он цветы
ей преподнес с улыбкой виноватой.
И кто-то слышал, - он сказал ей «ты»,
под первою звездой голубоватой.
И кто-то проследил как в тишине,
забыв о дисциплине и отбое,
в запущенной аллее при луне
взволновано шептались эти двое.
А по утрам в лечебных корпусах
уже ползли по коридорам слухи:
мол седина белеет в волосах,
а бес в ребро! И шутки в том же духе.
Мол сильных чувств на свете не найдешь,
и не бывает верности до гроба.
Зачем же осуждают молодежь,
когда теряют совесть эти оба…
Но как бы покраснели болтуны,
Узнав, что сорок лет они женаты,
Детей имеют, внуками богаты –
И до сих пор... друг в друга влюблены!
