(ЛАРИСА РУБАЛЬСКАЯ.)
Ах, мадам! Вам идёт быть счастливой,
Удивлённой и нежной такой,
Безмятежной, свободной, красивой,
Вам неведомы лень и покой.
Окрылённой прекрасной мечтою,
Позабывшей печали и боль,
Сердцем любящей, словом, душою,
Ну, а слёзы… ведь это лишь соль.
Пресно жить — тоже вроде не в радость,
И не сахар бывают деньки,
Что же нужно — пустяк, капля, малость,
Чтоб горели в глазах огоньки!
Чтобы губы несмело шептали,
Чтоб стучали сердца в унисон,
Даже можно немного печали,
Только чтоб был в печали резон.
Чтоб дожди обходили сторонкой,
Чтоб играли ветра в волосах,
Чтобы нитью хрустальной и тонкой
Вам на плечи ложилась роса.
Вырастали деревья большими,
Утекало немало вод,
И глаза оставались такими,
И высоким был неба свод…
(Худ: Мария и Сергей Гармаш.)
Есть люди с особо чувствительной кожей –
их лучше не трогать. Они не похожи
на всех остальных. Они носят перчатки,
скрывая на коже следы-отпечатки
лилового цвета от чьих-нибудь пальцев,
бесцеремонных в иной ситуации.
Они опасаются солнца в зените.
Обычно, надев толстый вязаный свитер,
выходят из дома по лунной дорожке
пройтись; и не любят, когда понарошку,
когда просто так, не всерьез, не надолго.
Болезненно чувствуют взгляды-иголки
и крошево слов. Они прячут обиду
в глубины глубин, но по внешнему виду
спокойны они, как застывшая глина,
лишь губы поджаты и паузы длинны.
Они уязвимы, они интересны;
и будьте чутки и внимательны, если
вы их приручили: они не похожи
на всех остальных – они чувствуют кожей.
Е.Рыжова
Но когда возвращается твой предатель,
О котором обычно - ни сном, ни духом,
Обнимает неистово, вымогатель...
Ненавязчиво просит быть просто другом.
То становится память ужасно мутной,
Словно не было прошлое раной жгучей.
Если слабость должна быть сиюминутной,
То, наверное, это - тот самый случай.
Потому что забыть не имеешь права,
Потому что прощать не имеет смысла.
Потому что слова его, как отрава,
А обида нависла, как коромысло.
Но когда возвращается твой предатель,
Ты впускаешь обратно неосторожно.
Ты, наверное, самый большой мечтатель...
Ну ответь же мне, сердце! Ну как так можно?
Златенция Золотова
