Любимых помнят, хоть и предают.
прости, что я как все, и что устала,
что вновь хочу создать себе уют
и ждать тебя ночами перестала.
и кто-то незнакомый и чужой
с утра уже спросил: «ну, как спалось?»…
и голос был не твой, и взгляд…не твой.
и мне как должное принять его пришлось.
я улыбаюсь. и стараюсь жить,
влюбляться, забывать, искать другой приют.
но только слов твоих всё не могу забыть:
«любимых помнят, хоть и предают…»
— Вот вы говорите, что слезы людские — вода?
— Да.
— И все катаклизмы проходят для вас без следа?
— Да.
— Христос, Робеспьер, Че Гевара для вас — лабуда?
— Да.
— И вам все равно, что кого-то постигла беда?
— Да.
— И вам наплевать, если где-то горят города?
— Да.
— И боли Вьетнама не трогали вас никогда?
— Да.
— А совесть, скажите, тревожит ли вас иногда?
— Да…
— Но вам удается ее усмирить без труда?
— Да.
— А если разрушили созданный вами семейный очаг?
— Так…
— Жестоко расправились с членами вашей семьи?
— И?..
— И вам самому продырявили пулею грудь?
— Жуть!
— Неужто бы вы и тогда мне ответили «да»?
— Нет!
— А вы говорите, что слезы людские вода?
— Нет!
— Все катаклизмы проходят для вас без следа?
— Нет!
— Так, значит, вас что-то тревожит еще иногда?
— Да, Да, Да…
Л. Филатов
