Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы — как истории планет.
У каждой все особое, свое,
и нет планет, похожих на нее.
А если кто-то незаметно жил
и с этой незаметностью дружил,
он интересен был среди людей
самой неинтересностью своей.
У каждого — свой тайный личный мир.
Есть в мире этом самый лучший миг.
Есть в мире этом самый страшный час,
но это все неведомо для нас.
И если умирает человек,
с ним умирает первый его снег,
и первый поцелуй, и первый бой...
Все это забирает он с собой.
Да, остаются книги и мосты,
машины и художников холсты,
да, многому остаться суждено,
но что-то ведь уходит все равно!
Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных.
А что мы знали, в сущности, о них?
Что знаем мы про братьев, про друзей,
что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего
мы, зная все, не знаем ничего.
Уходят люди... Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать.
Евгений Евтушенко
Сидела гордость за столом...
Сидели с гордостью вдвоём
И пили крепкий чай.
А всем, кто в сердце жил моём,
Сказали мы «Прощай!»
Любовь – она всегда слепа,
Ведь идеальных нет.
И гордость, что сама глупа,
Давала мне совет:
«Любимого зачем прощать?
Ошибся – прогони.
И нужно лучшего искать,
Не сохраняя нить.
И если был с тобою груб,
Бежать за ним не смей!
А то, что нет желанней губ,
Пройдёт, переболей!»
Любовь, что пряталась внутри
От гордости моей,
Шептала: «В сердце посмотри
И чувства не разбей!
Счастливых где видала ты,
Что с гордостью в друзьях?
И разбивать свои мечты
Гордынею нельзя!»
С любимым глядя на закат,
И зная счастья вкус,
Любви вдыхая аромат,
Я только тем горжусь,
Что нашу светлую любовь
Сумели сохранить.
Теперь на сердце есть покой.
Я выбрала – любить!
Сидела гордость за столом…
Надменный строгий взгляд,
Но даже этот стол и дом
Хозяйке был не рад…
Ирина Самарина-Лабиринт
