он не любит ее! едва ли...
распаяли да развели.
вот и ходят в миру устало,
не нащупывая земли.
он не любит её... едва ли!
утыкаясь другим в плечо.
да, разрезали.
распаяли.
не иначе,
но жизнь — течёт.
он не помнит ее, но ночью
вдруг признается сам себе,
что скучает. скучает очень,
и от этого боль сильней.
он не хочет любить.
не хватит,
этих сил обо всём сказать.
а продажная сука-память
возвращает на год назад.
она знает его, всё терпит.
но постель холодна как лёд...
помещает любовь в конвертик.
отправляет.
чего-то ждёт.
и случалось с другими в койку,
и с другими глушить вино.
всё возможно, но мало толку.
ей чужое — не то.
не то...
она помнит его, но смутно.
не звонит и не пишет днесь.
если общим и было утро —
не сегодня, не с ним,
не здесь!
она любит его? едва ли...
монохромность чужих полос.
пусть разрезали,
распаяли,
никогда не наступит «врозь»
потому что любовь — не термин,
нет ни логики, ни управ.
потому что не стать чужими,
половину себя отдав.
потому что глаза у счастья
(моего) навсегда — твои.
только ходим в миру устало,
не нащупывая земли...
Виктория Миловидова
Ни тоски, ни любви, ни печали,
ни тревоги, ни боли в груди,
будто целая жизнь за плечами
и всего полчаса впереди.
Оглянись — и увидишь наверно:
в переулке такси тарахтят,
за церковной оградой деревья
над ребенком больным шелестят,
из какой-то неведомой дали
засвистит молодой постовой,
и бессмысленный грохот рояля
поплывет над твоей головой.
Не поймешь, но почувствуешь сразу:
хорошо бы пяти куполам
и пустому теперь диабазу
завещать свою жизнь пополам.
И.Бродский, 1962
Я медленно сходил с ума
У двери той, которой жажду.
Весенний день сменяла тьма
И только разжигала жажду.
Я плакал, страстью утомясь,
И стоны заглушал угрюмо.
Уже двоилась, шевелясь,
Безумная, больная дума.
И проникала в тишину
Моей души, уже безумной,
И залила мою весну
Волною черной и бесшумной.
Весенний день сменяла тьма,
Хладело сердце над могилой.
Я медленно сходил с ума,
Я думал холодно о милой.
Александр Блок
