Мне 26, и мне без мамы плохо.
И пусто, если мамы дома нет.
Я становлюсь как будто неумёхой,
Хоть и держу обещанный завет:
Я, как она, начищу чашки с содой,
Красиво разложу в шкафу бельё...
И в сорок пять, и в пятьдесят три года
Мне будет так же пусто без неё.
И, протирая шкафчик в коридоре,
Я думаю под тихий старый трек,
Как мне везёт и в радости, и в горе,
Какой же я счастливый человек,
Что мама где-то к вечеру вернется,
Поставит чай, что мама просто есть...
И как же тяжело без них живется
Кому не двадцать шесть, а просто шесть.
Ксеня Забкова
Стихотворение, ставшее своеобразным "итогом" отношений Федора Ивановича Тютчева с Еленой Денисьевой...
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Давно ль, гордясь своей победой,
Ты говорил: она моя…
Год не прошел — спроси и сведай,
Что уцелело от нея?
Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Все опалили, выжгли слезы
Горючей влагою своей.
Ты помнишь ли, при вашей встрече,
При первой встрече роковой,
Ее волшебный взор, и речи,
И смех младенчески живой?
И что ж теперь? И где все это?
И долговечен ли был сон?
Увы, как северное лето,
Был мимолетным гостем он!
Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь ее она легла!
Жизнь отреченья, жизнь страданья!
В ее душевной глубине
Ей оставались вспоминанья…
Но изменили и оне.
И на земле ей дико стало,
Очарование ушло…
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе ее цвело.
И что ж от долгого мученья
Как пепл, сберечь ей удалось?
Боль, злую боль ожесточенья,
Боль без отрады и без слез!
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
1851
