Никто не встретил женщину с ребенком.
Сосед ей вещи вынести помог.
Она стояла, отойдя в сторонку, –
В живом потоке малый островок.
Тревога. Боль. Обида. Ожиданье
Перемежались в пристальных глазах.
А в потаенной глубине сознанья
Уже таился, нарастая, страх
Не за себя. Не за ребенка даже.
За мужа страх: Не заболел ли он?
Вдруг громкое ликующее: – Маша!
Сойти с ума – обегал весь перрон!
Вагон не указала в телеграмме...
Заждался вас! – И на виду у всех
Ее с ребенком сильными руками.
Как девочку, высоко поднял вверх.
Неистовый, плечистый, крутобровый,
Он рад был на руках ее нести...
А женщина сквозь слезы: –
Непутевый,
Разбудишь сына.
Слышишь? Отпусти! –
И столько было гордости счастливой
В ее лице, в сиянье влажных глаз,
Что думалось невольно:
Как красивы
Бывают люди в свой высокий час!
Еще попутно в скобках я замечу –
Ведь жизнь сложна, порою труден быт,
Но сколько женщин за такую встречу
Мужьям прощают множество обид!
Людмила Татьяничева
Безнадежно-взрослый Вы? О, нет!
Вы дитя и Вам нужны игрушки,
Потому я и боюсь ловушки,
Потому и сдержан мой привет.
Безнадежно-взрослый Вы? О, нет!
Вы дитя, а дети так жестоки:
С бедной куклы рвут, шутя, парик,
Вечно лгут и дразнят каждый миг,
В детях рай, но в детях все пороки, —
Потому надменны эти строки.
Кто из них доволен дележом?
Кто из них не плачет после елки?
Их слова неумолимо-колки,
В них огонь, зажженный мятежом.
Кто из них доволен дележом?
Есть, о да, иные дети — тайны,
Темный мир глядит из темных глаз.
Но они отшельники меж нас,
Их шаги по улицам случайны.
Вы — дитя. Но все ли дети — тайны?!
Марина Цветаева
