Мне становится страшно, когда ты молчишь,
Будто сказано было последнее слово.
И мне нужно хоть чем-то нарушить тишь,
И мне нужно твой голос услышать снова!
Мне становится страшно, когда, второпях,
Ты меня обнимаешь пред самой разлукой.
Сколько нежности в сильных твоих руках,
Но мне страшно, что ты вдруг отпустишь руку!
Мне становится страшно, когда перед сном
Ты сидишь у окна ни уныл и ни весел,
Будто видишь ты бездну за этим окном
И скрываешь печаль в бездыханности кресел.
А давай бросим все и уедем в Париж?
Будет наша любовь открываться по новой!
Мне становится страшно, когда ты молчишь...
Будто сказано было последнее слово!
Ах Астахова
Она была прекрасна, как мечта
Ребенка под светилом южных стран;
Кто объяснит, что значит красота:
Грудь полная иль стройный гибкий стан
Или большие очи? — но порой
Все это не зовем мы красотой:
Уста без слов — любить никто не мог;
Взор без огня — без запаха цветок! —
О небо, я клянусь, она была
Прекрасна!… я горел, я трепетал,
Когда кудрей, сбегающих с чела,
Шелк золотой рукой своей встречал,
Я был готов упасть к ногам её,
Отдать ей волю, жизнь, и рай, и все,
Чтоб получить один, один лишь взгляд
Из тех, которых все блаженство — яд!
М.Ю.Лермонтов, 1832
