Молчание… Как много их, молчаний,
И как по-разному умеем мы молчать.
Молчим в минуту тяжких испытаний,
Молчим, когда так хочется кричать…
Молчим, когда слова всего нужнее.
Когда без них, увы, нас не понять.
Молчим, и даже звук издать не смеем-
Тот, кто молчит, готовится страдать.
Молчит, прелестная, ведь это неприлично
Затеять вовремя столь нужный разговор.
Молчит и Он, хоть знает преотлично-
Его молчание ему же приговор.
Молчим мы и тогда, когда молчанье душит,
Сжимая горло и лишая сил,
На то, чтоб прекратить всю боль,что счастье рушит,
Сказав лишь фразу: «Я тебя простил…»
Ещё молчим мы, обнимая милых,
Внимая щебетанью пустяков...
И только сердце матерится тихо
За то, что не находим нужных слов.
Светлана Абдуллаева
Жила-была одна баба злющая-презлющая и померла. И не осталось после нее ни одной добродетели. Схавтили ее черти и кинули в огненное озеро. А ангел-хранитель ее стоит да и думает: какую бы мне такую добродетель ее припомнить, чтобы Богу сказать. Вспомнил и говорит Богу: она, говорит, в огороде луковку выдернула и нищенке подала. И отвечает ему Бог: возьми ж ты, говорит, эту самую луковку, протяни ей в озеро, пусть ухватится и тянет, и коли вытянишь ее вон из озера, то пусть в рай идет, а оборвется луковка, то там и оставаться бабе, где теперь. Побежал ангел к бабе, протянул ей луковку: на, говорит, баба, схватись и тянись. И стал он ее осторожно тянуть и уж всю было вытянул, да грешники прочие в озере, как увидали, что ее тянут вон, и стали все за нее хвататься, чтоб и их вместе с нею вытянули. А баба-то была злющая-презлющая, и начала она их ногами брыкать: "Меня тянут, а не вас, моя луковка, а не ваша". Только что она это выговорила, луковка-то и порвалась. И упала баба в озеро и горит по сей день. А ангел заплакал и отошел.
Федор Достоевский «Братья Карамазовы»
Полжизни мы теряем из-за спешки.
Спеша, не замечаем мы подчас
Ни лужицы на шляпке сыроежки,
Ни боли в глубине любимых глаз…
И лишь, как говорится, на закате,
Средь суеты, в плену успеха, вдруг,
Тебя безжалостно за горло схватит
Холодными ручищами испуг:
Жил на бегу, за призраком в погоне,
В сетях забот и неотложных дел…
А может главное – и проворонил…
А может главное – и проглядел…
Ю. Друнина
