Я хотела быть лучшей самой
И последней в твоей земле -
Неизведанным океаном,
Яркой звездочкой на заре.
Тихим утром, родной душою,
Чем-то бОльшим, что не сказать,
Я хотела идти с тобою
И без слов тебя понимать.
Засыпать с тобой, просыпаться,
Просто рядом с тобою жить,
Никогда с тобой не расстаться,
Для тебя кем-то важным быть.
Чтоб однажды, проснувшись утром,
Ты меня бы к себе прижал,
И сказал, чуть смущенно будто -
Я так долго тебя искал.
Владимир Шляпошников
Учила бабушка меня:
«Нет, не течёт вода под камень,
А в печке не зажжешь огня,
Коль не заполнена дровами.
А если сладко хочешь спать,
Не уповай на Божью милость,
Соломку надо подстилать,
Да и следить, чтобы не сбилась.
Не смей - чужого не бери!
Своё – храни. Уж, как сумеешь.
А слёзы вытри, не реви,
От жалости к себе - слабеешь.
У Бога много не проси,
Но верь, что край придет – поможет.
Гнев неразумный погаси,
И на судьбу не злись, негоже.
Не жди, что кто-то принесёт,
Поди, возьми, ведь ноги держат.
А коль беда – то кто спасёт?
Сама хоть что-то сделай прежде.
Пусть боязно, пусть не с руки,
Другие могут - ты пытайся.
Глаза у страха велики -
Но всё получится – старайся.
А за обиды не держись -
Прощай их… Если бы я знала…»
Учила бабушка, а жизнь
Её науку подтверждала.
Анна Опарина, 2013
Когда Суворову один доктор сказал: «Вам надо здоровьюшко подлечить: поистрепались в походах-то, – на курорт в Карлсбад, на грязи съездить», наш полководец ответил: «Милостивый государь, ну что вы говорите? Мне, старику, на курорты? На курорты ездят богатые бездельники, хромые танцоры, интриганы и всякая сволочь – вот пусть они и купаются в этой грязи. А я истинно больной человек – мне нужна молитва, изба в деревне, баня, каша и квас».
