НЕРАВЕНСТВО
Так уж устроено у людей,
Хотите вы этого, не хотите ли,
Но только родители любят детей
Чуть больше, чем дети своих родителей.
Родителям это всегда, признаться,
Обидно и странно. И все же, и все же
Не надо тут, видимо, удивляться
И обижаться не надо тоже.
Любовь ведь не лавр под кудрявой, кущей,
И чувствует в жизни острее тот,
Кто жертвует, действует, отдает,
Короче: дающий, а не берущий.
Любя безгранично детей своих,
Родители любят не только их,
Но плюс еще то, что в них было вложено:
Нежность, заботы, труды свои,
С невзгодами выигранные бои,
Всего и назвать даже невозможно!
А дети, приняв отеческий труд
И становясь усатыми "детками",
Уже как должное все берут
И покровительственно зовут
Родителей "стариками" и "предками".
Когда же их ласково пожурят,
Напомнив про трудовое содружество,
Дети родителям говорят:
- Не надо, товарищи, грустных тирад!
Жалоб поменьше, побольше мужества!
Да, так уж устроено у людей,
Хотите вы этого, не хотите ли,
Но только родители любят детей
Чуть больше, чем дети своих родителей.
И все же - не стоит детей корить.
Ведь им не всегда щебетать на ветках.
Когда-то и им малышей растить,
Все перечувствовать, пережить
И побывать в "стариках" и "предках"!
Э.Асадов
Мы женщины до кончиков волос,
Мы женщины по сути и по духу!
Мы женщины, а значит не вопрос,
Мы сотворим слона из мелкой мухи!
Мы женщины, а значит, мы из тех,
Кто не горит в огне, в воде не тонет,
И коль на кон поставлен наш успех,
Мы остановим поезд, что нам кони…
Мы женщины! Мужчинам не понять,
Как при ноге, размера тридцать восемь,
Мы купим туфли тридцать шесть и пять,
И свято верим, что потом разносим!
Мы можем родину продать за шоколад,
Но день и ночь мы «вроде» на диете…
Мы плачем и смеемся невпопад,
Мы в сентябре уже грустим о лете,
Нас может иногда попутать бес,
На ровном месте мы устроим драму!
Но все-таки, мы чудо из чудес!
Мы дочери, подруги, сестры, мамы!
Мы женщины! Мы, как вина глоток,
Пьяним собой без видимой причины.
Мы женщины, и да хранит нас Бог!
Как ни крути, он все-таки мужчина.
Юлия Олефир
Он так живёт…
Два года на два дома.
В одном - жена и маленькая дочь,
В другом - она, души его истома,
С кем иногда он провожает ночь.
Две женщины его - он дорог каждой
И каждой дарит он своё тепло.
Привык считать он, что в судьбе однажды
Ему на женщин очень повезло.
Он не желает слушать чьё-то мненье.
Ни сослуживцы, ни родная мать
Его не могут подвести к решенью,
Что надо с той, внебрачной, связью рвать.
«Пойми! Жена узнает, выйдет боком
Тебе, глупцу, безумный твой каприз.
Вот проследит маршрут твой ненароком,
Устроив вам нечаянный сюрприз!
Красавица-жена, принцесса-дочка…
Дом - полной чашею… Чего желать?
А с той, другой… Ей лишь бы только ночку,
Неважно с кем порою скоротать.
И что ты в ней нашёл, в бесстыжей дуре?
Понять не можем… Господи прости!
Приворожила, знать, тебя в натуре,
Чтоб из семьи приличной увести…»
Махнёт рукой на них. Закурит смачно
Одну из двух последних сигарет
И улыбнётся как-то многозначно,
Вновь прокрутив в уме немой ответ:
«Она - мой ангел, сердца половина…
И у неё родней нет никого
Меня. Ещё… Она под сердцем сына
Уже полгода носит моего.»
Он так живёт…
Два года на два дома.
В одном - жена и маленькая дочь,
В другом - она, души его истома,
С кем иногда он провожает ночь.
Ольга Лемминг
