А я его вводила шприцем в вены,
А я его тянула с никотином.
Он не успел моим стать самым первым,
Но я его до одури любила.
А я его мешала с Маргаритой,
Глушила залпом, крупными глотками.
И все, что под одеждой было скрыто
Я изучала влажными губами.
А я ему стелила в ноги небо.
Его портрет впечатав в роговицу,
А я с его руки кормилась хлебом.
Он мой журавль, а я была синицей.
А я его, как гончая, на запах,
А я его на память заучила.
А я за ним на перебитых лапах.
А я его бесила своим "милый".
А я его включила в идеалы.
На душу ему ставила заплатки.
А я его классически ночами
Писала только рифмой и в тетрадку.
А я его по воспаленным нервам
Ласкала на прощание в передней...
Он не успел моим стать самым первым,
Я не сумела стать его последней.
Арина Никитина
А ведь мамы, увы, не вечны.
Время каверзно, видит Бог...
Помнишь, мама варила гречку
С молоком и пекла пирог,
Помнишь булочки и ватрушки,
И кисель, и омлет с утра?
Помнишь: шепчет она на ушко,
И как будто бы с плеч гора,
И куда-то девались беды:
Кто обидел - уже не враг.
Помнишь взгляд ее за обедом,
Что развеивал всякий страх?
Помнишь, мне и тебе казалось,
Что важней человека нет?
Что сегодня с тобою стало,
Не прошло и десятка лет?
Почему ты стоишь спиною,
Беспощадный к ее слезам?
Сердце мамино вдруг заноет,
А залечит его бальзам -
Тот на травках, что из аптеки,
А не твой поцелуй в висок.
У нее тяжелее веки,
И давление прыг да скок...
У нее что ни день, то буря,
У нее что ни час, то дождь.
За спиной ты прошепчешь: "Дура!" -
И, конечно, потом уйдешь...
А ведь мамы, увы, не вечны.
А ведь мамин недолог срок.
Ты однажды захочешь встречи
И придешь на ее порог,
Поцелуешь платок в прихожей,
Что носила она года.
И поймешь, что вернуть не сможешь
Мать, ушедшую навсегда.
© Юлия Василевская
