Пока мы живы, можно всё исправить,
Всё осознать, раскаяться, простить.
Врагам не мстить, любимым не лукавить,
Друзей, что оттолкнули, возвратить.
Пока мы живы, можно оглянуться,
Увидеть путь, с которого сошли.
От страшных снов очнувшись, оттолкнуться
От пропасти, к которой подошли.
Пока мы живы... Многие ль сумели
Остановить любимых, что ушли?
Мы их простить при жизни не успели,
И попросить прощенья не смогли...
Когда они уходят в тишину,
Туда, откуда точно нет возврата,
Порой хватает нескольких минут
Понять – о, Боже, как мы виноваты!
И фото – чёрно-белое кино.
Усталые глаза – знакомым взглядом.
Они уже простили нас давно
За то, что слишком редко были рядом,
За не звонки, не встречи, не тепло.
Не лица перед нами, просто тени...
А сколько было сказано "не то",
И не о том, и фразами не теми.
Тугая боль, – вины последний штрих, –
Скребёт, изводит холодом по коже.
За всё, что мы не сделали для них,
Они прощают. Мы себя – не можем...
(Эдуард Асадов.)
Дeло в том, что, начитавшись книг, образованный человек становится хyдшим покупатeлем: он меньше покупает и стиральных машин, и автомобилей, начинает пpедпочитать им Моцарта или Ван Гога, Шекспиpа или теоpемы. От этого страдает экономика общества потpебления и, пpежде всего, доходы хозяев жизни — вот они и стремятся не допустить культуpности и образованности (которые, вдобавок, мeшают им мaнипулировать населением, как лишённым интeллекта стадом).
(Владимир Арнольд.)
