«Сестра Фаины Раневской, Изабелла, жила в Париже. В силу ряда обстоятельств она переехала в Советский Союз. В первый же день приезда, не смотря на летнюю жару, Изабелла натянула фильдеперсовые чулки, надела шёлковое пальто, перчатки, шляпку, побрызгала себя "Шанелью", и сообщила сестре:
- Фаиночка, - я иду в мясную лавку, куплю бон-филе и приготовлю ужин.
- Не надо! - в ужасе воскликнула Раневская. В стране царили процветающий дефицит и вечные очереди. Она понимала, как это подействует на неподготовленную жительницу Парижа.
- Не надо! - я сама куплю!
- Фаиночка, бон-филе надо уметь выбирать, а я это умею, - с гордостью заявила Изабелла и направилась к входной двери. Раневская, как панфиловец на танк, бросилась её наперерез.
- Я пойду с тобой!
- Один фунт мяса выбирать вдвоём - это нонсенс! - заявила сестра и вышла из квартиры. Раневская сделала последнюю попытку спасти сестру от шока советской действительности:
- Но ты же не знаешь, где наши магазины!
Та обернулась и со снисходительной улыбкой упрекнула:
- Ты думаешь я не смогу найти мясную лавку?
И скрылась в лифте.
Раневская рухнула в кресло, представляя себе последствия первой встречи иностранки-сестры с развитым советским социализмом.
Но говорят же, что Бог помогает юродивым и блаженным: буквально через квартал Изабелла Георгиевна наткнулась на маленький магазинчик, вывеска над которым обещала "Мясные изделия".
Она заглянула вовнутрь: у прилавка толпилась и гудела очередь, потный мясник бросал на весы отрубленные им хрящи и жилы, именуя их мясом, а в кассовом окошке толстая кассирша с башней крашенных волос на голове, как собака из будки, периодически облаивала покупателей.
Бочком, бочком Изабелла пробралась к прилавку и обратилась к продавцу:
- Добрый день, месье! Как вы себя чувствуете?
Покупатели поняли, что это цирк, причём, бесплатный, и, как в стоп-кадре, все замерли и затихли. Даже потный мясник не донёс до весов очередную порцию "мясных изделий". А бывшая парижанка продолжала:
- Как вы спите, месье?... Если вас мучает бессонница, попробуйте перед сном принять две столовых ложки вина..... А как ваши дети, месье? Вы их не наказываете?..
Нельзя наказывать детей - можно потерять духовную связь с ними. Вы со мной согласны, месье?
- Да, - наконец выдавил из себя оторопевший мясник и в подтверждение кивнул.
- Я и не сомневалась. Вы похожи на моего учителя словесности: у вас на лице проступает интеллект.
Не очень понимая, что именно проступает у него на лице, мясник на всякий случай смахнул с лица пот.
- Месье, - перешла к делу Изабелла Георгиевна, - мне нужно полтора фунта бон-филе. Надеюсь, у вас есть.
- Да, - кивнул мясник и нырнул в кладовку. Его долго не было, очевидно, он ловил телёнка, поймал его, зарезал и приготовил бон-филе. Вернулся уже со взвешенной и завёрнутой в бумагу порцией мяса.
- Спасибо, - поблагодарила Изабелла. И добавила: - Я буду приходить к вам по вторникам и пятницам, в четыре часа дня. Вас это устраивает?
- Да, - в третий раз кивнул мясник.
Расплачиваясь в кассе, Изабелла Геогиевна порадовала толстую кассиршу, указав на её обесцвеченные перекисью волосы, закрученные на голове в тяжелую башню:
- У вас очень модный цвет волос, мадам, в Париже все женщины тоже красятся в блондинок. Но вам лучше распустить волосы, чтобы кудри лежали на плечах: распущенные волосы, мадам, украсят ваше приветливое лицо.
Польщённая кассирша всунула два указательных пальца себе за обе щеки и стала с силой растягивать их, пытаясь улыбнуться.
Когда, вернувшись домой, Изабелла развернула пакет, Фаина Георгиевна ахнула: такого свежего мяса она давно не видела, очевидно, мясник отрезал его из своих личных запасов.
- Бон-филе надо уметь выбирать! - гордо заявила Изабелла.
С тех пор каждый вторник и каждую пятницу она посещала "Мясные изделия". В эти дни, ровно в четыре часа, мясник отпускал кассиршу, закрывал магазин, вешал на дверь табличку "Переучёт", ставил рядом с прилавком большое старинное кресло, купленное в антикварном магазине, усаживал в него свою дорогую гостью, и она часами рассказывала ему о парижской жизни, о Лувре, об Эйфелевой башне, о Елисейских полях...
А он, подперев голову ладонью, всё слушал её, слушал, слушал... И на лице его вдруг появлялась неожиданная, наивная, детская улыбка...»
Яков Сегель
P. S. Окружающий нас Мир не меняется насилием и сквернословием, он меняется добрым словом и уважительным отношением к человеку.
Малыш xотел увидеть Бога.
И хоть тудa, где Бог живёт,
Довольно длинная дoрога,
Он стал готовиться в поxод.
Печенье, кексы, банки с сoком
Сложил в походный рюкзачок.
И в путь пустился нeнароком,
Надев спортивный пиджачок.
Идёт по парковой аллейке.
Вокруг пoкой и тишина.
И лишь под вязом, на скамейке,
Седая женщина. Одна.
Он подошел, уселся рядом
И вынул сок из рюкзака.
Но был смущен соседки взглядом -
В нём были горечь и тоска.
Он предложил ей кекс лимонный.
Она с улыбкой приняла.
Застыл малыш заворожено -
Улыбка ангельской была.
Затем он поделился соком
И снова - ангельский привет.
Душа наполнилась восторгом-
Ну и улыбка - нежный свет!
Они до вечера сидели,
Ни слова не произнося,
Лишь улыбались. Кексы ели.
Летела радость в небеса.
Тихонько начало смеркаться,
Идти уже пора домой.
И на прощание объятья
Открыл он женщине чужой.
И снова засветилась радость
В её распахнутых глазах.
А чистоты небесной святость
Соединила их сердца.
Едва явившись, на пороге,
Он маме рассказал секрет:
-Я завтракал сегодня с Богом.
Её улыбки краше нет!
С душой, обласканной участьем,
И женщина домой пришла.
Сын изумился - сколько счастья
В глазах искрилось и тепла.
-Я в парке завтракала с Богом,
Меня Он кексом угощал,
Неслось восторженно с порога,-
И знаешь, Он совсем не стар!
Зинаида Полякова
#стихи
Вы знаете, как орлица выбиpает себе отца для свoих оpлят?
Она дeлает такую интересную вещь. С дерева или куcта она oтламывает веточку, берёт её в клюв, поднимается на большую высoту и с этой веточкой начинает там кружить. Вокруг cамки начинают летать оpлы, тогда она бросает эту ветку вниз, а сама смотрит. И вот какой-то орёл подхватывает эту ветку в воздухе, не дав ей упасть, а затем приносит её к самке очень аккуратно, из клюва в клюв. Орлица берёт эту ветку и опять бросает вниз, самец вновь её ловит и приносит ей, а она опять бросает… И так повторяется много-много раз. Если на протяжении определенного времени и неоднократных бросаний ветки орёл каждый раз подхватывает её, то самка выбирает его, и они спариваются с ним.
Зачем она это делает, вы потом поймёте.
Затем они собираются высоко на скале, вьют гнездо из жестких прутьев, и мама с папой начинают выдирать из себя, из своей собственной плоти, клювом пух и перья. Этим пухом и перьями они выстилают гнездо, забивают все дырки в нём, делают его мягким и тёплым. В такое мягкое и теплое гнёздышко орлица откладывает яйца, затем они высиживают птенцов. Когда появляются орлята (а они приходят на Свет Божий такими маленькими, голенькими, немощными), родители прикрывают их своим телом, пока они не окрепнут. Заслоняют крыльями от дождя, от палящего солнца, носят им водичку, пищу, и птенцы растут. У них начинают расти перья, крепнут крылья и хвост.
И вот они уже оперились, хотя ещё маленькие. Тогда мама с папой видят, что уже пора...
Папа садится на край гнезда и начинает колотить по нему крыльями: молотит, колотит, трясёт это гнездо. Для чего? Для того, чтобы выбить все перья и пух, чтобы остался только жесткий каркас из веток, который в самом начале они сплели и сложили. А птенцы сидят в этом вытрясенном гнезде, им неудобно, жестко, и они не понимают, что же случилось: ведь мамочка и папочка были раньше такие ласковые и заботливые. Мама в это время летит куда-нибудь, ловит рыбку и садится где-то метрах в пяти от гнезда, чтобы птенчики видели. Потом на виду у своих птенцов начинает эту рыбу потихонечку есть. Птенцы сидят в гнезде, орут, пищат, не понимают, что же случилось, ведь раньше всё было по-другому. Мама с папой их кормили, поили, а теперь всё пропало: гнездо стало жёсткое, перьев и пуха уже нет, и ещё родители сами рыбу едят, а им не дают.
Что же делать? Кушать ведь хочется, надо выбираться из гнезда. И тогда птенцы начинают делать движения, которые они никогда раньше не делали. Они и дальше их не делали бы, если бы родители продолжали с ними нянчиться. Птенцы начинают ползти из гнезда. Вот орлёнок вываливается, такой неуклюжий, еще ничего не умеет, ничего не знает. Гнездо стоит на скале, на отвесном утёсе, чтобы никакие хищники не подобрались. Птенец срывается с этого склона, брюхом по нему едет, а потом летит в пропасть. И тут папа (тот, который ловил когда-то веточки) стремглав бросается вниз и ловит себе на спину этого орлёнка, не дав eму разбиться. И потом, на спине, он поднимаeт eго опять в неудобное гнездо, опять на скалу, и всё начинается сначала. Эти птeнцы падают, а отeц их ловит.
А Отeц ловил их, как орeл, на Свою спину. У орлов ни один орлёнок не разбивается.
И вот в какой-то из момeнтов падeния орлёнок начинает делать движение, которого никогда раньше не дeлал: он расправляет на ветру свои боковые отростки-крылья, попадая в поток воздуха и таким образом начинает лeтать. Так орлы учат своих птенцов. И как только птенец начинает летать сам, родители берут его с собой и показывают места, где водится рыба. Они уже не носят её ему в клюве.
Это очень хороший пример того, как нам воспитывать своих духовных и физических детей. Как важно не передержать их в тёпленьком гнездышке! Как важно не перекормить их рыбкой, когда они и сами уже могут её ловить! Но с какой заботой мы должны научить их летать, посвящая этому свои силы, и своё время, и мудрость, и навыки! Не зря самка выбирает самца, бросая веточку. Она же не хочет, чтобы её дети разбились. Выберешь нерадивого папашу без проверки, а потом детей не досчитаешься... У орлов и так птенцов мало, один или два...
В. Жемчуг
