Солёные брызги блестят на заборе. Калитка уже на запоре. И море, дымясь, и вздымаясь, и дамбы долбя, солёное солнце всосало в себя. Любимая, спи… Мою душу не мучай, Уже засыпают и горы, и степь. И пёс наш хромучий, лохмато-дремучий, Ложится и лижет солёную цепь. И море - всем топотом, и ветви - всем ропотом, И всем своим опытом - пёс на цепи, а я тебе - шёпотом, потом - полушёпотом, Потом - уже молча: «Любимая, спи…» Любимая, спи… Позабудь, что мы в ссоре. Представь: просыпаемся. Свежесть во всём. Мы в сене. Мы сони. И дышит мацони откуда-то снизу, из погреба, - в сон. О, как мне заставить всё это представить тебя, недоверу? Любимая, спи… Во сне улыбайся (все слёзы отставить!), цветы собирай и гадай, где поставить, и множество платьев красивых купи. Бормочется? Видно, устала ворочаться? Ты в сон завернись и окутайся им. Во сне можно делать всё то, что захочется, всё то, что бормочется, если не спим. Не спать безрассудно и даже подсудно, - ведь всё, что подспудно, кричит в глубине. Глазам твоим трудно. В них так многолюдно. Под веками легче им будет во сне. Любимая, спи… Что причина бессоницы? Ревущее море? Деревьев мольба? Дурные предчувствия? Чья-то бессовестность? А может, не чья-то, а просто моя? Любимая, спи… Ничего не попишешь, но знай, что невинен я в этой вине. Прости меня - слышишь? - люби меня - слышишь? - хотя бы во сне, хотя бы во сне! Любимая, спи… Мы - на шаре земном, свирепо летящем, грозящем взорваться, - и надо обняться, чтоб вниз не сорваться, а если сорваться - сорваться вдвоём. Любимая, спи… Ты обид не копи. Пусть соники тихо в глаза заселяются, Так тяжко на шаре земном засыпается, и всё-таки - слышишь, любимая? - спи… И море - всем топотом, и ветви - всем ропотом, И всем своим опытом - пёс на цепи, а я тебе - шёпотом, потом - полушёпотом, Потом - уже молча: «Любимая, спи…» Е.Евтушенко, 1964