Весна
Всё подсохло. И почки уж есть.
Зацветут скоро ландыши, кашки.
Вот плывут облачка, как барашки.
Громче, громче весенняя весть.
Я встревожен назойливым писком:
подоткнувшись, ворчливая Фёкла,
нависая над улицей с риском,
протирает оконные стёкла.
Тут извёстку счищают ножом...
Тут стаканчики с ядом... Тут вата...
Грудь апрельским восторгом объята.
Ветер пылью крутит за окном.
Окна настежь - и крик, разговоры,
и цветочный качается стебель,
и выходят на двор полотёры
босиком выколачивать мебель.
Выполз кот и сидит у корытца,
умывается бархатной лапкой.
Вот мальчишка в рубашке из ситца,
пробежав, запустил в него бабкой.
В небе свет предвечерних огней.
Чувства снова, как прежде, огнисты.
Небеса всё синей и синей,
Облачка, как барашки, волнисты.
В синих далях блуждает мой взор.
Все земные стремленья так жалки...
Мужичонка в опорках на двор
с громом ввозит тяжёлые балки.
1903, Москва
Андрей Белый
С женщиной трудно достигнуть баланса,
Женщина соткана вся из нюансов.
Заманчивый вид, сексуальна фигура,
Немножечко гений, немножечко дура.
Немножечко хлеб и немножечко торт,
Немножечко АНГЕЛ, немножечко черт,
Немножечко мед и немножко горчица,
Немножко овечка, немножко волчица.
Лучшая каждой семьи половина,
Все это — женщина!
A что же мужчина?
Он идеальным считается тоже,
Если все это… выдержать сможет!
Владимир Зингер
Лeoнид Филaтoв — «Дaй рyкy, дeдa»
B этом стихотворении Леонида Филатова всё, что нужно знать о любви и желании жить.
Известный актер, писатель и человек недюжинного таланта, Леонид Филатов, сильно болел и перед смертью проводил много времени в больнице. После тяжелой операции он мог и должен был умереть, но в его жизни была маленькая внучка Оля, ради которой он ещё несколько лет прожил. Именно ей перед смертью он успел написать это стихотворение.
Тот клятый год уж много лет, я иногда сползал с больничной койки.
Сгребал свои обломки и осколки и свой реконструировал скелет.
И крал себя у чутких медсестер, ноздрями чуя острый запах воли,
Я убегал к двухлетней внучке Оле туда, на жизнью пахнущий простор.
Мы с Олей отправлялись в детский парк, садились на любимые качели,
Глушили сок, мороженое ели, глазели на гуляющих собак.
Аттракционов было пруд пруди, но день сгорал, и солнце остывало,
И Оля уставала, отставала и тихо ныла, деда погоди.
Оставив день воскресный позади, я возвращался в стен больничных гости,
Но и в палате слышал Олин голос, дай руку деда, деда погоди...
И я годил, годил, сколь было сил, а на соседних койках не годили,
Хирели, сохли, чахли, уходили, никто их погодить не попросил.
Когда я чую жжение в груди, я вижу, как с другого края поля
Ко мне несется маленькая Оля с истошным криком: «Деда-а-а, погоди-и...»
И я гожу, я все еще гожу, и, кажется, стерплю любую муку,
Пока ту крохотную руку в своей измученной руке еще держу.
