Ты меня потерял, как теряют надежду на Чудо…
Столько дней и ночей я старалась семью сохранить…
Но поступками ты говорил «Не хочу и не буду»…
Я покорно терпела, но финиш… Оборвана нить…
Я себя приковала к тебе и за долгие годы
Ты привык, что как солнце с луной, так всегда буду я…
Будто твой «чемодан», но не знал для открытия кода…
И считаясь твоей, я душой оставалась ничья…
Недосказанных фраз и ночей одиноких мотивы
Разделяли незримой чертою совместный наш путь…
Только ради детей я казалась женою счастливой,
Но тоска убивала так медленно душу, как ртуть…
Я мечтала всегда о счастливой семье полноценной…
Ради этого я о себе забывала совсем…
Не хотел дорожить тем, что людям важнее вселенной…
Замечал лишь себя и теперь остаёшься ни с чем…
Я сдаюсь, мой родной… Не по мне та тяжёлая ноша,
Что на плечи мои перекладывал ты столько лет…
Я желаю тебе независимой жизни хорошей…
Но меня не держи, ведь семьи-то в реальности нет…
Наш семейный очаг, как камин папы Карло в коморке,
Нарисованный мною на сером невзрачном холсте…
Ты в душе натоптал, я займусь генеральной уборкой…
Сколько мыслей и чувств запылились, забыв о мечте…
Жизнь дана только раз, но ошибку исправить не поздно…
Без доверия и уважения чувства пусты…
Ты меня потерял… Не проси ни с угрозой, ни слёзно…
И за правду прости, но моя половинка – не ты!
Ирина Самарина-Лабиринт
Рождество подходит издалека, тихо. Глубокие снега, морозы крепче. Мороз такой, что воздух мерзнет. Инеем стоит, туманно, дымно. Перед Рождеством, дня за три, на рынках, на площадях, - лес елок. А какие елки! Народ гуляет, выбирает. Собаки в елках - будто волки, право...
До ночи прогуляешь в елках. А мороз крепчает. Небо - в дыму - лиловое, в огне. На елках иней. В Сочельник, под Рождество, - бывало, до звезды не ели. Кутью варили, из пшеницы, с медом; взвар - из чернослива, груши, шепталы... Ставили под образа, на сено. Почему?.. А будто - дар Христу. Ну... будто Он на сене, в яслях.
Бывало, ждешь звезды, протрешь все стекла. На стеклах лед, с мороза. Вот, брат, красота-то!.. Елочки на них, разводы, как кружевное. Ноготком протрешь - звезды не видно? Видно! Первая звезда, а вон - другая... Стекла засинелись. Стреляет от мороза печка, скачут тени. А звезд все больше...
Ко всенощной. Выйдешь - певучий звон. И звезды. Калитку тронешь, - так и осыплет треском. Мороз! Снег синий, крепкий, попискивает тонко-тонко. По улице - сугробы, горы. В окошках розовые огоньки лампадок. А воздух... - синий, серебрится пылью, дымный, звездный. Сады дымятся. Березы - белые виденья. Спят в них галки. Огнистые дымы столбами, высоко, до звезд.
Звездный звон, певучий, - плывет, не молкнет; сонный, звон-чудо, звон-виденье, славит Бога в вышних, - Рождество. Идешь и думаешь: сейчас услышу ласковый напев-молитву, простой, особенный какой-то, детский, теплый... - и почему-то видится кроватка, звезды. Рождество Твое, Христе Боже наш, Возсия мирови Свет Разума... И почему-то кажется, что давний-давний тот напев священный... был всегда. И будет.
Иван Шмелёв,
Лето Господне.
К тебе иду я, незнакомка,
О, небо, как же хороша!
Открылась в сердце та заслонка,
Которой ведает душа,
И в жилы влилось вдохновенье,
И пульс забился невпопад,
И это первое волненье
Мне слаще всех земных услад,
Хочу безумного обмена
Спокойных снов - на вихрь грёз,
К тебе иду я... Лена? Лена!
Несу букет колючих роз.
Талгат Салимов.
