В не раз уже заштопанном халате Из яркого цветного волокна, В больничной переполненной палате, Стоит старушка, плачет у окна. Её уже никто не утешает, Все знают о причине этих слёз. Соседок по палате навещают, А ей лишь раз, сынок халат привёз. Про тапочки забыл, сказал смущённо: — Я завтра привезу… Потерпишь, мать? — Конечно, потерплю. Я ж на перинке И в шерстяных носках могу лежать. Куда мне тут ходить? Простора мало. Покушать санитарки принесут. Меня болезнь настолько измотала, Что мне б лишь полежать, да отдохнуть... Вздохнул сынок, отвел глаза в сторонку: — Тут… Понимаешь…Дело есть к тебе… Всё это очень путано и тонко… Но ты не думай плохо обо мне! Квартира у тебя стоит пустая, И мы с женой подумали о том, Что ты то там, то тут… Одна… Больная… Поправишься — к себе тебя возьмём! И внуки будут рады, ты же знаешь! Они души в тебе не чают, мать! Всё! Решено! Ты к нам переезжаешь! Твою квартиру будем продавать! Достал бумаги, молвил без сомненья: -Я все продумал, мне доверься, мам… Как только мы увидим улучшения, Отсюда сразу жить поедешь к нам. Что скажешь тут? Он сын ей, кровь родная… А внуки- ради них и стоит жить! И подписала, не подозревая, Как все на самом деле обстоит. Проходят дни, проходят и недели… Сынка все нет. И вряд ли он придёт. Старушку утешали и жалели… Но кто же и чего тут не поймет? А с каждым днём старушка всё слабеет, И по ночам все чаще снится сон, Как кашку по утрам сыночку греет, Но плачет и не хочет кушать он. И первые шаги сынка — малышки, И слово, что сказал он в первый раз, И первые царапины и шишки, И детский сад, и школа- первый класс… Врачи молчат, стараясь что есть силы, Хоть как-то ей страданья облегчить. А родственники строго запретили, Старушке про диагноз сообщить. Она не знает, что больница эта- Не городской простой стационар, Что шансов на поправку больше нету… Но, для нее незнанье — не кошмар. Табличка «Хоспис» на стене у входа, Ей ни о чём плохом не говорит. На странные слова давно уж мода, И нужно ли кого за то винить? Она не знает, что сынок исправно Звонит врачам, в неделю раза два: — Вы ж говорили — умирает… Странно… Что до сих пор она ещё жива… Она жива. Она всё ждет и верит, Что сын придёт, обнимет, объяснит, Откроются сейчас палаты двери, Она же всё поймёт и всё простит. С последних сил встаёт она с кровати. Держась за стенку, подойдёт к окну. Насколько ей ещё терпенья хватит, Так верить безразличному сынку? Она готова до конца стараться. И сил, что нет, она должна найти. Вдруг он придёт? Она должна дождаться! Придёт… Ну как он может не придти? Стоит и плачет… Ждёт от сына вести… На небо лишь посмотрит невзначай, И теребит рукой нательный крестик- Мол, подожди, Господь, не забирай! Наталия Рыбалтовская