Замолчи, заткнись, разверни овал
Своего лица в одиночество.
Я так часто заискивал, ждал, прощал,
Что теперь мне тебя не хочется.
Не звони, не плачь, не ищи путей,
Проживи жизнь без зла и зависти.
Я нашёл в этом мире своих людей,
А таких как ты - стёр из памяти.
Я нашёл любовь, без качель и драм
Эта «чистость» меня захватывает!
Я не ты, я своих никогда не предам,
Потому уходи,
уматывай!
Я был болен, слаб, но не в этом суть,
Все что было - теперь незначимо.
Я спокоен,
ведь я отыскал свой путь
(Я, конечно, как ты, мог с него свернуть)
Но я счастлив,
что не сворачивал.
_________________________________
Ах Астахова
Эльдар Александрович Рязанов
__________________________________
На отдыхе.
У природы нет плохой погоды-
написал я много лет назад.
Столько я упреков от народа
выслушал, что сам себе не рад.
Был моложе, веселей, беспечней,
не страшился я держать ответ.
Болтанешь, как будто плюнешь в вечность,
ан обратно уж дороги нет.
Да и мне не скрыться от судьбины:
отдых! Я приехал на курорт!
Три недели страшной холодины,
дождь на нас чихал, как злющий черт.
Мнимый парадокс весьма опасен,
фраза прилепилась, как печать.
Я и сам с собою не согласен,
я хочу при солнце отдыхать.
Штормы, вихри, смерчи, ураганы,
зной, буран, самум и снегопад,
я скажу вам, очень не желанны.
Я беру свои слова назад!
Отрекаюсь от своей ошибки,
забираю эту песню вспять.
У природы – редкие улыбки!
Только их и надо привечать.
Жизнь идет, сменяя цикл за циклом.
Ну, какая старость благодать?!
А меня и эту беспринципность
надо понимать и принимать.
(1989 год.)
Как хочется забросить все дела
И каждый миг ребёнку посвящать…
Но жизнь такого права не дала…
Я в детский сад веду его опять…
А он глазёнки карие свои
От детских слёз обижено протрёт
И скажет: «Мама, мам, не уходи!»
И ручкой руку мамину сожмёт…
И если бы поставить на весы
Карьеру, страсть, усталость, суету,
То перевесит всё, конечно, сын…
В глазах его любовь без слов прочту…
А вечером уставшая совсем,
На кухне у плиты опять стою…
И тут бежит решение проблем
С волшебным «Мама, я тебя люблю!»
И я смотрю в любимые глаза,
В них столько необъятного тепла,
Что вся усталость стала исчезать,
Забыв про неотложные дела…
Забросив стирку, борщ не доварив,
С сыночком мы играем в паровоз…
А он сейчас так счастлив и красив,
Он верит в чудеса ещё всерьёз…
Бывает, не сдержусь и накричу,
А он глаза опустит и молчит…
Я в тот момент казнить себя хочу
За то, что у него несчастный вид…
Ведь ничего главней не может быть,
Чем счастье и здоровье малыша!
Так искренне за всё и всех любить
Умеет только детская душа…
Ирина Самарина-Лабиринт
РОБЕРТ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ.
КЛАДБИЩЕ ПОД ПАРИЖЕМ
_____________________________
Малая церковка.
Свечи оплывшие.
Камень дождями изрыт добела.
Здесь похоронены бывшие,
бывшие.
Кладбище
Сан-Женевьев-де-Буа.
Здесь похоронены
сны и молитвы.
Слёзы и доблесть.
«Прощай!» и «Ура!».
Штабс-капитаны
и гардемарины.
Хваты-полковники
и юнкера.
Белая гвардия.
Белая стая.
Белое воинство.
Белая кость...
Влажные плиты
травой зарастают.
Русские буквы.
Французский погост...
Я прикасаюсь ладонью
к истории.
Я прохожу
по гражданской войне...
Как же хотелось им
в Первопрестольную
въехать
однажды
на белом коне!..
Не было славы.
Не стало и Родины.
Сердца не стало.
А память
была...
Ваши Сиятельства,
Их Благородия, —
вместе —
на Сан-Женевьев-де-Буа.
Плотно лежат они,
вдоволь познавши
муки свои
и дороги свои.
Всё-таки — русские.
Вроде бы — наши.
Только
не наши скорей,
а — ничьи...
Как они после —
забытые,
бывшие, —
всё проклиная и нынче, и впредь,
рвались взглянуть на неё —
победившую,
пусть —
непонятную,
пусть —
непростившую,
землю родимую!
И —
умереть...
Полдень.
Берёзовый отсвет покоя.
В небе —
российские купола.
И облака,
будто белые кони,
мчатся
над Сан-Женевьев-де-Буа.
Офицеры Белой гвардии
