"Женщины в ссоре могут говорить любые вещи. Они могут делать больно, вести себя некрасиво, на грани мерзости. Поддавшись эмоциям, могут совершать безрассудные и необъяснимые вещи. Одни ведут себя яростно, наступают и оскорбляют, другие, наоборот, молчат, но потом тихо, как яд, по капле выдавливают из себя обиду. Обидевшись, женщина может уйти, сказав, что отношений больше нет и не будет. В этот момент многие мужчины совершают ошибку – отпускают ее, чтобы она остыла. Они надеются, что пройдет время, и она успокоится. Да, так и будет. Она остынет к своему мужчине и найдет нового, который ее не отпустит. Женщины всегда ждут, чтобы их вернули, в любой ссоре. Неважно, что она была зла, неважно, что она говорила, она хочет, чтобы ее вернули. Женщина может простить мужчине многое, если знает, что он ее никогда не отпустит и всегда вернет".
Дмитрий Брилов, "Ирбис"
Татьяна Снежина прожила на этом свете всего 23 года. Почему такие талантливые люди так рано уходят от нас? Почему у таких, чаще всего, безответная любовь? Почему зовут они, а не их? Почему, почему, почему???
_______________________
Позови меня с собой.
_______________________
Снова от меня ветер злых перемен тебя уносит,
Не оставив мне даже тени взамен,
И он не спросит, -
Может быть, хочу улететь я с тобой
Желтой осенней листвой,
Птицей за синей мечтой.
Сколько я искала тебя сквозь года
в толпе прохожих,
Думала, - ты будешь со мной навсегда,
Но ты уходишь,
Ты теперь в толпе не узнаешь меня,
Только, как прежде любя, я отпускаю тебя.
Каждый раз, как только спускается ночь
На спящий город,
Я бегу из дома бессонного прочь
В тоску и холод,
Я ищу среди снов безликих тебя,
Но в двери нового дня,
Я вновь иду без тебя.
Позови меня с собой,
Я приду сквозь злые ночи,
Я отправлюсь за тобой,
Что бы путь мне не пророчил,
Я приду туда, где ты
Нарисуешь в небе солнце,
Где разбитые мечты
Обретают снова силу высоты.
Не все умеют стариками быть.
_________________________________
Андрей Дементьев
Быть стариками - непростая штука,
Не все умеют стариками быть.
Дожить до старости - ещё не вся наука,
Куда трудней - достоинство хранить.
Hе опуститься, не поддаться хвори,
Болячками другим не докучать,
Уметь остановиться в разговоре,
Поменьше наставлять и поучать.
Не требовать излишнего вниманья,
Обид, претензий к близким не копить,
До старческого не дойти брюзжанья,
Совсем не просто стариками быть!
И не давить своим авторитетом,
И опытом не слишком донимать,
У молодых свои приоритеты -
И это надо ясно понимать.
Пусть далеко не всё тебе по нраву,
Но не пытайся это изменить,
И ложному не поддавайся праву -
Других уму и разуму учить.
Чтоб пеною не исходить при споре,
Не жаловаться и поменьше ныть,
Занудство пресекая априори,
Совсем не просто стариками быть!
И ни к чему подсчитывать морщины,
Пытаясь как-то время обмануть,
У жизни есть на всё свои причины,
И старость - это неизбежный путь.
А если одиночество случиться -
Уметь достойно это пережить.
Быть стариками - трудно научиться,
Не все умеют стариками быть.
Есть такая легенда о птице, что поет лишь один раз за всю свою жизнь, зато прекраснее всех на свете. Однажды она покидает свое гнездо и летит искать куст терновника и не успокоится, пока не найдет. Среди колючих ветвей запевает она песню и бросается грудью на самый длинный, самый острый шип. И, возвышаясь над несказанной мукой, так поет, умирая, что этой ликующей песни позавидовали бы и жаворонок, и соловей. Единственная, несравненная песнь, и достается она ценою жизни. Но весь мир замирает, прислушиваясь, и сам Бог улыбается в небесах. Ибо все лучшее покупается ценою великого страдания… По крайней мере, так говорит легенда. Птица с шипом терновника в груди повинуется непреложному закону природы; она сама не ведает, что за сила заставляет ее кинуться на острие и умереть с песней. В тот миг, когда шип пронзает ей сердце, она не думает о близкой смерти, она просто поет, поет до тех пор, пока не иссякнет голос и не оборвется дыхание. Но мы, когда бросаемся грудью на тернии, — мы знаем. Мы понимаем. И все равно — грудью на тернии. Так будет всегда.
Колин Маккалоу, "Поющие в терновнике"
