Знаешь, мама, а гром не страшный.
Он всего лишь гремит по крышам.
Если любят, то любят дважды...
Я по радио это слышал.
Знаешь, мама, я стану взрослым
И куплю тебе дом у моря!
Звонким выстрелом смех курносый
Убивает любое горе...
Помнишь,мама, как ты мне пела
Про мишутку, снежок и ложку?!
Ночь в окошко на нас глядела,
И мурлыкала тихо кошка.
Слышишь,мама, как дождь стучится.
Ему холодно там наверно...
Нам с ним так хорошо молчится,
Он мой друг, самый-самый верный.
Знаешь, мама,сегодня видел,
Всех красивей одна девчонка
Я нарочно ее обидел,
Отобрал у нее зайчонка.
Помнишь, мама, как снег кружился,
Как метель не давала спать?!
Завтра стоит мне извиниться...
Буду девочку защищать!
Знаешь, мама, я обещаю,
Когда буду совсем большой,
Мы с тобой купим тортик к чаю...
Будет все у нас хорошо!
Алина Лучина
Спешить любить
С возрастом все меньше остается времени на то, что не есть любовь. На ссоры, упреки, доказательства, возражения, выяснение отношений, на злобу дня и ум веков, на критику и прогресс — ни на что не остается времени. Tолько успевай любить, обнимать, прижимать к себе, распространять вокруг себя тепло, купаться в тепле другого, слушать его сердце и дыхание, делиться и главным, и сиюминутным так, чтобы все это немедленно становилось общим… Входить в сплоченность тайны, переполняться нежностью и выплескивать ее из себя, сочетаться, сродняться каждой клеточкой, льнуть, приникать, вникать, воплощаться в ближнем… И спешить, отчаянно спешить с этой любовью, пока не угас в тебе ее источник, пока не растеряны средства ее воплощать, пока еще есть глаза, чтобы любоваться, и руки, чтобы ласкать, и сердце, чтобы мучиться и блаженствовать. Потому что ад, как сказано у Достоевского, — это осознание навсегда утраченных, невоплощенных возможностей любви.
Михаил Эпштейн,
"Клейкие листочки".
Зимний час
Заяц, выторопень серый,
Разговаривал с Зимой.
Говорил он: «Ты без меры
Нежный мех морозишь мой».
А она ему: «Голубчик,
Ты помёрзни, ничего.
Так нарядней твой тулупчик,
Чисто держишь ты его».
И зимой прозрачней воздух,
Мягко стелются снега.
Для зверья лесного роздых,
Дальше чувствуешь врага.
Сердце заячье – лишь в слухе,
Косоглазый полуслеп.
Но ушканчик остроухий
Скрылся, хмурый, в свой вертеп.
Там ждала его зайчиха,
Наготовила тепла.
Лес молчит, и тают тихо
В синеве колокола.
Завтра праздник богомольный,
Синь над снегом небосклон.
Близко слышен недовольный
Крик скучающих ворон.
Как боярыня седая,
К людям шествует Зима,
Лютой стужей расцвечая
Опушённые дома.
1927
КОНСТАНТИН БАЛЬМОНТ
