Святая ль ты, иль нет тебя грешнее,
Вступаешь в жизнь, иль путь твой позади, —
О, лишь люби, люби его нежнее!
Как мальчика, баюкай на груди,
Не забывай, что ласки сон нужнее,
И вдруг от сна объятьем не буди.
Будь вечно с ним: пусть верности научат
Тебя печаль его и нежный взор.
Будь вечно с ним: его сомненья мучат,
Коснись его движением сестер.
Но, если сны безгрешностью наскучат,
Сумей зажечь чудовищный костер!
Ни с кем кивком не обменяйся смело,
В себе тоску о прошлом усыпи.
Будь той ему, кем быть я не посмела:
Его мечты боязнью не сгуби!
Будь той ему, кем быть я не сумела:
Люби без мер и до конца люби!
М. Цветаева
Тебя хоть там любят? Скажи мне, не мучай!
Тебя хоть там любят? Запомни, послушай,
На всякий пожарный, на экстренный случай,
Чтоб не было трудно, я вытрясла душу!
Чтоб больше не думать и больше не помнить,
Чтоб снова тревогой тебя не изранить,
Я вытрясла душу в унынии комнат.
О Господи, дай мне короткую память!
Тебя хоть там любят? Лелеют? Целуют?
Тебя обнимают? Ты счастлив? Ты весел?
Нет-нет, не печалюсь, нет-нет, не тоскую:
Я вытрясла душу в унынии кресел!
Не холодно хоть? Не грустишь? Не измучен?
Зима, говорят, будет нынче суровой!
На всякий пожарный, на экстренный случай,
Я вытрясла душу в унынии слова,
Чтоб больше не выглядеть слабой и скучной.
Но помни: родных не бросают, не губят!
Ну что же молчишь ты? Скажи мне, не мучай:
Тебя хоть там любят?
Тебя хоть там любят?..
Ах Астахова
Таню с четвертого все называют шалавой.
Ей чуть за двадцать, ребенку — три с половиной.
Все потому, что Таня не поздоровалась с бабой Клавой,
Та в отместку назвала Татьяну продажной скотиной.
Во избежание очередного скандала
Таня боится рассказывать, что ребенка усыновила.
Это Кристина из двадцать второй квартиры,
Вчера перекрасилась из розового в зеленый.
"Наверняка, подражает идиотским своим кумирам," —
Думает Саша, безнадежно в нее влюбленный.
Кристину ждут десять сеансов химиотерапии.
Ну и затылок полностью оголенный.
Это, знакомьтесь, типичный худой очкарик
Саша, что учится на четвертом курсе физмата.
У него, говорят, с собой всегда иностранный словарик,
В интеллигентной речи не слышно ни слова мата.
Саша хватается за стипендию, потому что его зарплата
Слишком мала, чтобы прокормить малолетних сестру и брата.
Это Денис, с ним жить рядом — одно издевательство.
Страшно в темном подъезде: Дэн на учете в милиции.
Он прошлым летом врезал за пьяное домогательство
К девушке парню, что оказался сыном министра юстиции.
Теперь Дэна ждет судебное разбирательство
СИЗО, передачки, кассации и петиции.
Это Марина, она, мягко говоря, полновата.
Местные дети громко кричат: «Толстуха!»
Вес выше среднего, фигура одутловата.
Марина близка к уже месяцу голодухи.
Нарушение гормональное — это, знаете ли, чревато.
Лишний вес появился не от отсутствия силы духа.
Это женатая пара Сергей и Екатерина,
Больше всего на свете мечтающие о ребенке.
Для людей создается отчетливая картина:
зачем карьеристке дома стирать пеленки?
У Екатерины не такая возвышенная причина:
Стенки маточных труб для детей у нее слишком тонки.
Этот слишком богат, этот удавится за копейку,
Этот чрезмерно брезглив (у него обнаружили СПИД).
Эта мадемуазель круглый год ходит в телогрейке.
(У нее к двадцати пяти — хронический острый цистит).
Думаешь, ты простой? Стань другим на недельку.
Расскажешь потом, какой ярлык теперь на тебе висит.
Есть люди, которые - птицы:
Легки, беззаботны, крылаты,
Им небо чистейшее снится,
Где солнце лучами распято.
Есть люди, которые - ветер:
Поймать их никак не удастся,
Такие не верят в приметы
И могут от боли смеяться.
Есть люди, которые - кошки:
Приходят, когда пожелают,
Еще раздражают немножко,
Следы от когтей оставляют.
Есть люди, которые - звезды:
Им будни людские презренны,
Для них - о бессмертии грезы
И поиск иных во вселенной.
Есть люди, которые - книги:
Подробней иного талмуда,
В них есть озарения миги
И есть иллюстрации чуда.
Еще есть планеты, кометы,
Колючие розы и льдины ,
Есть люди-поэмы, сонеты,
Алмазы, топазы, рубины.
Их много, и в каждом - загадка,
Которая к ним привлекает.
Она, как изюминка, сладкой
Для нас зачастую бывает.
Но, знаешь, средь новых и прежних,
Средь будущих, тех или этих
Есть люди, им имя - надежда.
Их мало на нашей планете...
Dietrich
- ну, здравствуй, отец. я справляюсь. живу потихоньку.
во дворике пахнут пионы, любимые мамой.
ты в память о ней посадил их. соседская Сонька
окно открывает, играет какие-то гаммы:
от музыки лучше цветут, мол. да думаю просто,
не в этом тут дело - распахнуты окна пошире,
чтоб видеть бродящего вечно под окнами Костю,
растут ведь... любовь. и в пятнадцать - такие смешные...
- ну, здравствуй, пишу тебе снова, единственный, милый,
мне так повезло, что могу называть тебя мужем.
так тяжко... но всё же берутся откуда-то силы.
тоскую, конечно. ты знаешь, что очень мне нужен.
ночами одной одиноко... люблю тебя очень.
стараюсь не киснуть - одеться решила по моде,
и сшила сегодня с оборками платье в цветочек,
ты любишь ведь синее? вроде к глазам мне подходит.
- ну здравствуй, сынок. ты давно уже маме не пишешь,
а может, и пишешь... да плохо работает почта.
на днях родила Соколова Иришка мальчишку,
хороший бутуз. а она ещё хочет и дочку.
и мне бы хотелось понянчить - хоть внучку, хоть внука,
хотя и с чужими порой поагукать приятно.
своё есть своё. а ещё становлюсь близорука,
старею, наверное... возраст, дела-то понятные.
...хоронят соседку, бабулечку за девяносто,
внучата и дети давно переехавшей Иры,
и Софья Петровна с четырежды дедушкой Костей.
куда вывозить барахлишко из скромной квартиры?
ведь жалко на свалку осколки оконченной жизни:
портреты со стен, где отец, муж и сын - все солдаты...
и ворох тесьмой перевязанных стареньких писем,
которые не отправлялись своим адресатам...
Автор: Виктория Тарасова
